занятиям, Анна требовала, чтобы все на цыпочках ходили. А Наташины уроки считала баловством. Если девочка что-то читала или писала – значит, она отлынивала от домашних дел. Так было и на этот раз. Подойдя к дому после работы, Мария услышала крики Анны:

– Вон отсюда! Вон! – Это бабушка выгоняла внучку. – Толку от вас никакого нет. Я думала, что на старости лет мне будет кому кусок хлеба поднести, поэтому и взяла вас к себе! А ей жалко было мне чай принести! Вон отсюда! Это моя квартира!

Маша была в шоке.

– Успокойтесь. Что произошло, Наташа?

Дочь плакала:

– Мама, я готовилась к экзаменам. Послезавтра сдаём математику. Я не слышала, что она просила чай. Мама, пойдём отсюда, – попросила дочь, – я так больше не могу.

– А куда? – спросила Мария.

– Я не знаю, куда, – всхлипывала девочка, – хоть на улицу. Я так больше не хочу.

Слёзы текли по щекам Наташи.

– Хорошо, – решила Мария, – забирай свои учебники, школьную форму, белый фартук. Не забудь взять платье выпускное. А я возьму документы и некоторую одежду.

Всё это время Анна ругала внучку и дочь, которые её не ценят. Ругала Николая. Он был, по её мнению, никудышным мужем и зятем. Когда-то ей щипцы поломал. Даже гвоздь нормально вытащить не мог.

– Мама, прекрати! Не смей ничего плохого говорить о моём муже! Даже если он тебе когда-то не угодил – его уже больше нет. Успокойся. Мы уйдём, – тихо сказала Маша. – БОГ тебе судья.

– Не называй меня матерью! Никогда! Я тебе больше не мать! – визжала Анна. – Убирайся вон со своей дочкой!

Маша и Наташа вышли из дома с двумя сумочками через плечо. Вечерело. Дочь пыталась хоть как-то разрядить обстановку:

– «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз», – тихо напевала она, виновато поглядывая на маму. – Хорошо, что не зима. Хоть не холодно. А куда мы пойдём?

– Давай попросимся переночевать у бабушки Мани, – как бы вслух размышляла Мария.

Бабушка Маня – родня, конечно, далёкая. Но порой чужие люди бывают родней и ближе самых родных. Хотя мужа не было уже четыре года, родственных связей с этой женщиной не теряли. Наташа то за хлебом и молоком для бабушки сбегает, то в квартире убраться поможет. Да и бабушка к правнучке относилась тепло, часто пекла для неё тортики, пирожки.

Мария Силовна приняла девочку с её мамой хорошо. За ужином предложила:

– Пока не найдёте себе квартиру, поживите у меня. Ведь Наташе выпускные экзамены сдавать. Пусть готовится спокойно. Мы её в спальню мою определим, а сами в этой комнате на диванах разместимся.

– Спасибо вам, – поблагодарила Маша, – мы постараемся вас поменьше беспокоить.

– Да беспокойте, сколько хотите. Мне приятно, что могу помочь чем-то, – говорила бабушка. – Ты, Маша, меня прости, но я знаю твою маму. Как такие люди вообще на свет родятся?

На следующий день Мария Андреевна пошла к директору педучилища. Она надеялась, что на какое-то время ей предоставят комнату в общежитии. А за лето можно будет подыскать и квартиру.

– Так. В нашем общежитии это не совсем хороший вариант. Там скоро ремонт начнётся. А вот на гидроузле я, наверное, смогу выбить для вас комнату, – пообещала директриса. – Подойдите ко мне после обеда. Да, и бутылочку коньячка и конфеты хорошие прихватите. Это мне для переговоров по этому вопросу нужно будет.

– Деньги у меня есть, – сказала Маша, – может, ещё что нужно?

– Нет, ни в коем случае. Я с ними надеюсь и так договориться под коньячок с конфетами.

Мария принесла, что требовалось, но особо ни на что не надеялась. Ведь знала, как стоит в городе квартирный вопрос. Но, к её удивлению, через два дня ей вручили ключи от комнаты в общежитии гидроузла. Это была вполне приличная комната, и ещё коридорчик с туалетом и раковиной. Кухня и душ на этаже были общие. Самое главное, что тут у них не было хозяйки, бабушки с племянником. И угождать никому не нужно было. Пока Наташа жила у Марии Силовны и сдавала выпускные экзамены, Маша сделала ремонт в комнате. Можно было переезжать. Новоселье совпало с выпускным балом. Больше всех переезду была рада Наташа. Теперь к ней могут приходить подруги, и не нужно будет бояться, что в это время бабушка начнёт ругаться. С утра пораньше Наташа с мамой заказали грузовое такси, чтобы перевезти некоторые вещи, мебель.

Анна была расстроена.

– Не выдумывайте. Возвращайтесь. Чего в семье не бывает? Люди ругаются, даже дерутся, а потом живут вместе как ни в чём не бывало, – уговаривала она.

Она не ожидала, что Машка так быстро найдёт жильё, да ещё и не съёмное. Жаль было и отдавать мебель.

– Зачем вам большой телевизор? Возьмите мой чёрно-белый. Ведь это общежитие. А два дивана зачем берёте? Ведь там комната маленькая. Вы и на одном поместитесь. А стенка вам зачем нужна? А где вы там кресла ставить будете? И холодильник большой вам не нужен…

Получалось, что все свои вещи Маша должна была оставить матери, а взять только то. что ей не нужно.

Но Наташа с мамой взяли, что хотели. Вещи перевезли, хотя расставлять их было некогда. Пора собираться на выпускной.

Несмотря на быстрые сборы, Наташа на выпускном вечере выглядела, как принцесса. Мария была рада за свою девочку. После застолья выпускники сказали своим родителям:

– Мы пойдём к Дону встречать рассвет. Только вы за нами не ходите. Мы хотим это время провести сами.

Взрослые сделали вид, что согласились. Но кто же отпустит ночью детей одних? Крадучись на расстоянии, пытаясь быть незамеченными, они шли следом за своими чадами. Но дети их заметили и резво пустились наутёк по тёмным улочкам. Долго ходили родители по набережной, видели там других выпускников, но своих так и не нашли.

Усталые, с мозолями на ногах и расстроенные, возвращались папы и мамы домой, ругая своих проказников. Пришла к общежитию и Мария, но входить в здание не стала. Решила подождать на лавочке. Уже светало. Ожидание оказалось недолгим. По мосту гидроузла шла шумная группа девочек. Издали среди них Маша увидела свою дочь и поспешила войти в подъезд. Пусть думает, что мать её не искала. Ведь девочке хотелось быть самостоятельной.

Дома Наташа, смеясь, рассказывала матери, как она с подругами сбегала от мальчиков. Те, перебрав лишнего спиртного, решили выяснить отношения с девочками. Наташе тоже стали признаваться в чувствах сразу два мальчика.

– Дураки, – говорила о них девочка. – Они сначала начали между собой ругаться, потом бороться, порвали себе рубашки… Ну,