Английский философ и математик Альфред Норт Уайтхед писал: «Чтобы проникнуть в сущность заурядных явлений, требуется весьма незаурядный ум»[31]. Аналитики, примите к сведению.

Одному молодому, полному энтузиазма студенту МВА наконец-то представился случай применить знания на практике. Его попросили провести исследование организации, о которой он толком ничего не знал, и написать рекомендации по повышению уровня ее эффективности. В качестве объекта исследования студент выбрал симфонический оркестр. Перечитав все необходимые для работы материалы, он посетил первый концерт и вот какие сделал выводы.

1. Длительные промежутки времени четверым гобоистам совершенно нечего делать. Следовательно, число гобоев надо сократить и равномернее распределить работу по концертной программе, дабы избежать простоев и авралов.

2. Все двадцать скрипок играют одни и те же ноты. Вряд ли подобное повторение можно считать необходимым, поэтому численность группы смычковых инструментов необходимо существенно сократить.

3. Устаревшее оборудование – еще одна проблема, которая требует пристального изучения. В программе выступления отмечено, что первой скрипке несколько сотен лет. Согласно стандартному регламенту амортизации, ценность такого инструмента равняется нулю: давно пора купить более современное оборудование.

4. Музыканты тратят чересчур много сил, играя тридцать вторые, без которых вполне можно обойтись. Рекомендуется округлить все ноты хотя бы до шестнадцатых. В таком случае можно будет широко задействовать учеников и менее опытных исполнителей.

5. Ну и, наконец, слишком часто повторяются одни и те же пассажи. Партитуры следует существенно сократить. Нет никакого смысла играть на валторне ту же партию, которую только что исполнила струнная группа. По предварительным подсчетам, если убрать все повторяющиеся фрагменты, общее время концерта удастся сократить с двух часов до двадцати минут, а значит, отпадет надобность в антракте[32].

А ведь если бы студент вместо оркестра выбрал фабрику, никто бы не смеялся, и меньше всех – работники фабрики. В общем, смешного тут мало[33].

Эффективность сродни материнству. Она обеспечивает нам максимальную отдачу. Герберт Саймон, лауреат Нобелевской премии по экономике (которую на самом деле придумали экономисты Банка Швеции для других экономистов[34]), считал эффективность абсолютно нейтральным понятием, свободным от оценочных суждений[35]. Достаточно определить, какой выгоды вы рассчитываете добиться, и эффективность подскажет, как это сделать с минимальными затратами. Кто же от такого откажется? Ну, например, я[36].

Ниже я привожу пару примеров эффективности. Спросите себя, с чем они у вас ассоциируются – я имею в виду первое, что приходит в голову.

Эффективен ресторан.

Вы подумали о скорости обслуживания? Большинство представляет себе именно это. Качество продуктов мало кого заботит. Почему?

Эффективен мой дом.

Первое, что приходит в голову, – расход электроэнергии. Теперь ответьте мне на вопрос: разве при выборе дома мы руководствуемся соображениями о расходе энергии, а, скажем, не о дизайне, местоположении или близости к школе?

В чем же тут загвоздка? На самом деле, если вдуматься, всё очевидно. Услышав слово «эффективность», мы подсознательно обращаем внимание на тот критерий, который максимально поддается оценке, – например, скорость обслуживания и расход электроэнергии. То есть эффективность для нас – в первую очередь эффективность измеримая. Какая уж тут нейтральность, если предпочтение отдается тому, что проще всего измерить. В этом-то и заключается проблема – в трех отношениях.

Вот почему я призываю вас с осторожностью относиться к эффективности и специалистам по вопросам эффективности, равно как и к эффективным образованию, здравоохранению, эффективной музыке, а порой даже эффективному производству. Я также советую вам с известной долей скепсиса подходить и к «системе сбалансированных показателей»: даже если в них, помимо экономических, включены общественные или экологические факторы, всё равно преимущество изначально на стороне тех, которые проще всего измерить.