одеянии, как все эти придурки, жрецы Геборене. Светлые волосы ниспадали ему на плечи. Хорошее настроение Вихтиха мигом испарилось. Морген. Хотя он теперь почему-то выглядел лет на десять старше, Вихтих его узнал.

Юный бог подошел прямо к столу Вихтиха и сел напротив фехтовальщика. Входило ли это в замысел Бедекта?

– Вихтих, – сказал Морген.

– Свиноеб, – ответил Вихтих.

– Нам нужно поговорить.

– Больше тебе, чем мне, – произнес Вихтих.

«Осторожнее», – напомнил он себе. «Этот маленький поганец – бог».

– О Бедекте, – сказал Морген.

Вихтих отмахнулся с таким видом, словно тут что-то мерзко завоняло. Разумеется, ему было очень любопытно, но проявить интерес было бы слабостью. Вихтих разбирался в манипулировании людьми как никто.

– Я смотрю, ты постарел. Быть богом непросто, а? – сказал он.

Морген наклонил голову набок, внимательно изучая Вихтиха. Тот, в свою очередь, сделал вид, что не замечает это пристального внимания.

– Все дело в ожиданиях, не так ли, – ответил бог.

И безумие, которое, без сомнения, бушевало в нем, на краткий миг вспыхнуло в его глазах.

«А Вознесение ни на йоту не прояснило твои мозги».

Перед смертью мальчика подверг ужасным пыткам гефаргайст-поработитель. Притом нельзя сказать, чтобы Морген был образцом здравомыслия и до этого.

– Геборене не горят желанием поклоняться ребенку?

Морген пожал плечами:

– Я – их бог. Они создали меня. Я становлюсь таким, в какого меня они верят.

– Ловко расставленная маленькая ловушка, – заметил Вихтих. – Бог – но все равно раб.

Он взглянул на Моргена с таким видом, словно ему что-то только что бросилось в глаза.

– У тебя испачкано вот тут.

Моргена передернуло, лицо исказилось от отвращения, и он осмотрел себя в поисках кощунственного пятнышка. Ничего не обнаружил, увидел счастливую улыбку Вихтиха и нахмурился.

– Раб во многих смыслах, – произнес фехтовальщик.

Морген глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Оглядел Вихтиха своими невероятно голубыми глазами. Впервые после смерти Вихтих видел нечто, что действительно имело цвет. Взгляд мальчика перескочил на что-то, невидимое Вихтиху. Морген ни на чем не сосредотачивал свое внимание больше чем на пару мгновений.

– Уловка, – сказал Морген. – Всего лишь.

– Зачем ты выглядишь старше, чем на самом деле? Ты хочешь, чтобы твои священники тебя уважали. Выглядеть старше – это уловка, чтобы добиться этого уважения. Но нехватка уважения также является уловкой с их стороны. Только начни соответствовать ожиданиям других – и навсегда станешь пешкой в чужих руках, – Вихтих обнажил идеальные зубы в усмешке. – Именно поэтому я свободен.

В ответ Морген с жалостью взглянул на него, но Вихтих проигнорировал этот взгляд.

«Мной ты манипулировать не сможешь».

– Прости, что убил тебя, – произнес бог Геборене.

Вихтих даже бровью не повел, однако ощутил яростный позыв к убийству.

«Умрет ли он, если я зарежу его прямо здесь?»

– Полагаю, это открыло нам всем глаза на твою истинную суть.

Морген ссутулился, уставился на столешницу и подковырнул ухоженными ногтями какой-то видимый только ему сучок.

– Они лгали мне, – прошептал он.

– Ну, раз это не твоя вина, я думаю, все в порядке.

«Паршивец».

– Бедекта больше нет, – сказал Морген, все еще зачарованный столом. Он обнаружил в древесине еще какой-то дефект, о котором надо было позаботиться.

Вихтих наблюдал за ним. Потребность бога в совершенстве была его же слабостью. И в умелых руках, как у Вихтиха, эти недостатки вполне можно было использовать как оружие, чтобы пронзить их же владельца. Это было слишком просто.

Затем он, наконец, услышал, что сказал Морген.

– «Больше нет»? – что «больше нет» могло означать в Послесмертии?

Морген покачал головой. Волосы у него были светлые, чистые и прямые; и хоть бы один волосок выбился у него из прически при этом движении. Вихтиху страстно захотелось наполнить жизнь маленького поганца болью и кровью. Просто закопать его в них!

– Он жив, – ответил Морген.

Вихтих сморгнул.

– Жив?

«Какого черта?..»

– Его здесь больше нет. Он не в Послесмертии. Он жив.

«Старый трахатель коз оставил меня здесь. Бросил».

И тут Вихтих понял, зачем Бедект отослал его в Зельбстхас. Чтобы не путался под ногами.

– Я… – он не мог подобрать слов.

«Как мог Бедект бросить меня после всего, что я для него сделал? Убью мерзавца».

– Он бросил тебя, – сказал Морген. – Как тогда, в Найдрихе, когда на нас напали териантропы. Он убежал, бросил тебя здесь. Но и это еще не все.

– Не все?

– Он прихватил с собой много драгоценностей. Ограбил Геборене.

Кулаки Вихтиха крепко сжались.

«Он жив и богат, а я мертв и беден».

– Как ему это удалось?

– Он же убил меня, – ответил Морген. – Я не могу его ослушаться.

Мальчик яростно оскалился, блеснув идеальными зубами.

– Я доверял ему, и он меня предал.

– Идиот.

Губы Моргена сложились в жесткую линию, но спорить он не стал.

– Я хочу, чтобы ты отправился за ним.

У Вихтиха перехватило дыхание, но ему удалось сохранить спокойный, скучающий вид.

– Зачем мне тебе помогать?

– Ты еще не все успел.

– Не все успел?

– Мертвец не может быть величайшим фехтовальщиком в мире.

– Я величайший фехтовальщик в Послесмертии, – ответил Вихтих, но слова звучали глухо.

– Это совсем не то же самое, не так ли, – возразил Морген. – Хочешь отплатить Бедекту за то, что он тебя бросил?

Вихтих пренебрежительно отмахнулся:

– Я уверен, что у него были свои причины.

«И мне насрать какие».

Морген наклонился вперед, глядя Вихтиху прямо в глаза, приведя того в полное замешательство. Люди обычно избегали зрительного контакта с гефаргайстами.

– Все еще хочешь стать величайшим фехтовальщиком в мире? – спросил бог.

– Я подумывал поэзией заняться, – ответил Вихтих.

– Я объединю города-государства. Одна священная империя. Хочешь стать Первым Мечом Геборене Дамонен? Хочешь, чтобы тебя любил и уважал весь мир?

Морген поймал взгляд фехтовальщика и не давал ему отвести глаза.

– Хочешь всеобщего поклонения? Встань рядом со мной – и ты Вознесешься и станешь Богом мечников.

«Бог мечников».

Вихтих глубоко вдохнул и с шипением выпустил воздух сквозь зубы. Конечно, он хотел всего этого. И он знал, что Морген знал, что он хочет всего этого.

– Ты очень сильно хочешь смерти Бедекта, не так ли?

– Ты даже представить себе не можешь как, – ответил Морген.

– У меня есть два условия.

Морген приподнял бровь:

– Да?

– Богатство.

– Как Первому Мечу Геборене, тебе не придется ни за что платить. Никогда. И тебе заплатят больше, чем ты сможешь потратить за всю жизнь.

– И я больше никогда не умру. Я больше никогда не хочу этого видеть, – он сделал широкий жест, словно бы обводя все Послесмертие. – Никогда.

Он выпрямился на стуле, поправил рубашку.

– Я – творческая натура, поэт. Серый цвет угнетает.

– Согласен, – ответил Морген.

– Мне нужна