и слова Керука начали обретать для меня особый, сакральный смысл. Время играет против меня, и если я сейчас струшу и не сбегу вместе с другом, иной возможности у меня больше не будет. Как только произойдет слияние с Кираном, он поставит метку и сможет отследить меня везде и всегда. И о свободе придется навсегда забыть.

— Архей, отец, — поклонился вдруг сын альфы.

Я настолько погрузилась в невеселые мысли, что не заметила, как меня протащили по всему дому к залу чужого жилища. От неприятной давящей силы у меня встала дыбом шерсть на затылке, но ноги стали будто деревянными, не желали подгибаться, чтобы склониться перед Первым лордом, как положено послушной дочери.

— Ты снова распустил это отродье, Райдзен? — как всегда недовольный тон отца.

Я наконец сумела обуздать свой страх и присела, склонив покорно голову и подставляя оголенную шею в знак признания его главенства. Сердце стучало о грудную клетку, заглушая посторонние звуки, а я боялась поднять глаз, чтобы не нарваться на гнев архея, который славился своим крутым нравом.

Глава 8

Айвен

В этот раз пробуждение было тяжелым, словно я пробирался сквозь вязкую болотную жижу, с каждым шагом утопая в трясине сильнее. Воспоминания о низинных топях Дархейских лесов никак не отпускали, и лишь усилием воли я смог открыть насилу глаза.

Сначала был свет. Нет. Серое марево над головой между прутьями серебряной решетки. В ушах свистел завывающий унылый ветер, а после оглушили чужие женские завывания, от которых заломило в висках.

— Советую тебе заткнуться, старуха, у меня уже голова от твоих воплей трещит. Если привлечешь сюда дикое зверье, защищать тебя не стану.

Мужик, по голосу молодый и здоровый, вызвал неприятные воспоминания. В голове вспышками пронеслись последние события. Испуганный взгляд масойи, рычание альфы местной стаи, а затем свист и укол в область шеи. Медленно подняв руку, тронул этот участок, ощупывая набухший твердый бугорок под кожей. Мало что способно подкосить нагваля, но альфа, этот кусок дерьма, видимо, давно попрал все законы Уложения.

— Это Мертвый лес, здесь не водятся звери, — прохрипел старческий голос в ответ на ярость мужика.

— Заткнись! — последовал жесткий ответ, а затем грязная брань.

За злостью он пытался скрыть собственный страх. Я и не помнил, когда сам в последний раз испытывал это чувство, но сейчас внутри всё натянулось струной. Медленно привстал с земли, прищуриваясь и оглядываясь по сторонам в поисках своей девчонки, но кроме нас троих в сухой безжизненной долине не было никого из живых либо мертвых. Последнее в сложившихся неприятных обстоятельствах, скорее, радовало.

— Где она?! — прорычал недовольно, вскакивая на ноги и слегка пошатываясь после дозы яда, сцеженного из крови другого нагваля, одного из моих братьев, который угодил, видимо, в ловушку местной ставки.

Совету Старейшин предстоит разобраться в происходящем, иначе это сделаю я, а последствия не понравятся никому. В скором времени полетят головы лордов Совета Права и всех, кто причастен к беспределу, который творится на нашей земле.

От моего рыка повитуха подорвалась и глянула на меня испуганным взглядом, словно увидела дьявола во плоти, а вот мужик, который сопровождал альфу, застыл в ступоре, только раскрывая нелепо рот. И это воин, приближенный к вожаку? Таких стыдно даже брать новобранцами в мало-мальски приличное войско. Только убирать отходы и очищать выгребные ямы после гулянок за ратные подвиги на поле брани.

— Н-н-но… — никак не мог даже внятно ответить. Такой не годится даже для самой нечистой работы.

Яростный волчий рев разразился в долине, эхом отдаваясь от неровных каменных россыпей. От собственного громкоголосого звука с края гряды вниз посыпались камни, а моя грудная клетка завибрировала, рождая всё новые гневные возгласы. Пока я был без сознания, меня заточили внутрь серебряной клетки, близ капища, на каменных зазубренных стенках которого я заметил знакомые сияющие символы Полярного Волка. Свидетельство не заброшенного, а действующего капища.

— Чем вы тут занимаетесь?!

Судя по высохшему руслу, некогда здесь протекала плодородная река, чей поток давно иссяк вслед за мертвеющим пространством вокруг. Последствия связи с темным божеством. Смертные не ведают, что творят, хотят власти и забывают, чем заканчиваются для них жадность и сила, не предназначенная для их плеч.

Коснулся прутьев из чистого серебра, которые вдруг обожгли мне кожу. Толкнул наружу, превозмогая боль, и вышел под испуганные взгляды двух неказистых членов местной стаи. В последний раз я испытывал проблемы смертных много тысяч лет назад. Еще до принятия силы нагваля. И сейчас, в момент обретения долгожданной масойи, по венам текла обновленная кровь, словно стирая тысячи лет до. Вот только я прекрасно знал, что отрезвляющая боль никак не связана с Нереей. Это последствия текущей по венам отравленной крови другого нагваля. И судя по капищу, от которого исходила темная божественная энергия отца, его принесли в жертву в угоду мифической силе, которой способен одарить Полярный Волк. Поразительная жестокость — убивать кровных сыновей бога, чтобы он одарил обычного волколака божественной силой. Впрочем, от отца я не ожидал иного.

— Н-нагваль, пощ-щадите, — завертела головой повитуха Марта, в ужасе глядя на истлевшие и въевшиеся капли крови, темнеющие на глыбе капища.

Она всё поняла без слов.

— Он… Н-не должен был очнуться, старая, — забормотал недоволк, отходя дальше и неуклюже держа в руках старый тупой нож.

Мне стоит сделать лишь один бросок — и его бесполезная шея будет свернута в единый миг. Но лишь раз взглянув на его тупое выражение лица, я равнодушно отвернулся, больше заинтересованный в другом.

— Где Нерея? — спросил у повитухи, которая продолжала протирать подолом сухую землю.

— Н-нав-в…

— Не тяни!

Раздражение охватывало с каждой секундой. Казалось, словно небо заволокло темными густыми тучами — предвестником скорой беды. Под ребрами заныло, и я тронул грудину, впервые ощущая, как бешено в тревоге за другое живое существо колотится сердце.

— В доме альфы, у архея, — пробормотала в кои-то веки старуха и опустила глаза.

В иной раз я бы залепил ей оплеуху, чтобы не смела ничего скрывать, но время текло слишком быстро, а страх лишь усиливался. Взметнув подошвами сухую пыль, я подорвался с места и побежал вперед, следуя звериным инстинктам и нюху, хватаясь за ленты желанного аромата трав и сирени, который вдруг сгустился в воздухе, словно сам лес вел меня по нужному пути.

Ветки расступались словно по мановению мысли, не мешая бежать