– Рада я, Самсончик, конечно же, я рада. Это лекарство от простуды. Ты меня вылечишь. Я выздоровею, и мы сможем с тобой дальше идти.

– Куда, ни будь.

– Ну, да… – Что – то в Вере мне не нравилось. Тим, можно сказать, в который раз ей жизнь спас, а Вера совсем и не рада. Да… Кто же их поймет этих женщин. Странные они, какие то.

– Ну, ладно, Верунь. – Прервал я свои размышления. – Давай-ка мы еще водички с сахаром попьем. Попьем и полечимся. Я полторы горошины съем, а тебе три дам. Ты поспишь, я тебе еще три дам. Ты и выздоровеешь.

– А дальше уже решим. Куда мы пойдем. Можем в Город пойти. Можем на Крышу. Куда захочешь туда и пойдем. Хорошо? Верунь? – Вера снова кивнула. Я бросился к рюкзаку и налил полную кружку воды. До самого края. Поставил на разгудевшийся реактор.

– Я ее кипятить не буду. Ладно, Вера? Так ее испарится меньше. Химики же чистую воду делают. В ней же гадости никакой нет. Ты не будешь бояться?

– Нет, Самсончик ,не буду.

– Ну, и ладно. Ну, и хорошо. – Я потрогал бочок кружки. Он уже был теплым.

– Ты пока посиди Верунь. Посиди. Хорошо? А я нору еще разок обойду.

– Вдруг найдется еще, что ни будь. Может быть, инструменты, какие, или украшения, или реактивы. В старых норах всегда, что-то валяется, что забрать с собой можно и с пользой использовать. – Вера заворожено смотрела на кружку на реакторе.

– Вера! – Окликнул я ее. Вера вздрогнула, словно спала сидя и вдруг проснулась. – А я про Ландгрувера думала, Самсончик. Он ведь хороший?

– Хороший. – Согласился я. – Как же Ландгрувер плохим может быть? Он же Храмовник! Храмовники плохими не бывают. Они все добрые, ласковые и требовательные.

– А я про него сейчас думала. Он мне как будто снился. Я не спала, а он снился. Веселый такой. Рукой махал.

– Рукой? – Я озадаченно почесал затылок. – Это от болезни Верунь. От болезни кто угодно может померещиться. Я вот думаю я сам, не заболел ли часом?

– А что? – Оживилась девочка.

– А мне Королева снилась! Вот! И Высший Храмовник с ней про нас говорил.

– Ух, ты! – Восхитилась Вера. – А меня Ландгрувер в Город звал. Говорил, что я маленькая еще, чтобы на Крышу лезть. А я ведь совсем не маленькая, правда, ведь Самсон? – Вера просительно улыбнулась мне.

– Я только грязная немного, потому, что в Городе давно не была, и почиститься не успела. У меня знаешь, какой наряд есть. Он весь из длинных таких полосок. Они вот здесь сшиты. – Вера показала на шею.

– И вот здесь. – Она показала на талию.

– Я когда его надеваю, знаешь я, какая красивая? Я. Очень красивая! На меня даже не только Изгои смотрят.

– А вот и врешь! – Насупился я.

Я представил Веру в столь соблазнительном наряде, и почему то мне совсем не понравилось, то, что на нее такую красивую может смотреть кто – то другой.

Пусть даже не Изгой вовсе.

– А вот и не вру! – Закраснелась щеками Вера.

– Я никогда не вру! Я знаю, что я красивая! Мне все говорят, что я красивая! А вот ты никогда не говорил. Я может быть сама это платье шила! Для тебя шила! Думала, что ты, когда ни-будь все равно меня с собой на Крышу возьмешь. А ты.…

– А ты с Тимошей пошла! – Вспылил я. – И чего это я вспылил?

– Что мне жалко, что ли, что она с Тимом на Крышу отправилась? Так ведь на Крышу идти – не вдоль по жилым уровням прогуливаться? Умер вот Тимоша. Могла и Вера умереть. Вот если бы я не поспел, то обязательно бы умерла.

– Ну и что? – Прищурилась Вера. Подбоченилась. – Ну и что? Самсон-гудрон! Ну и пошла. А ты не позвал вот я с Тимом и пошла. Тимоша умный и добрый. А ты злой! Ты совсем злой!!! – Ее губы дрогнули. Она закрыла лицо ладошками.

– Ты злой! Злой! Злой! – Закипела вода в кружке. Я прихватил ее рукавом за ручку и поставил рядом. Взял банку с сахаром и отсыпал от того, что осталось половину. В горячей воде сахар растворился быстро. Не нужно было даже помешивать. Я подул немного, охлаждая напиток, и тихонько ткнул Веру локтем.

– Вера…

– Чего тебе? – Хмуро отозвалась она из-за ладоней.

– Да ладно тебе дуться то.…

– А я и не дуюсь вовсе. Это ты сам надутый. Сам.

– Я тебе сахару развел. Еще тебе надо лекарство выпить. Давай. А?

– А скажи «пожалуйста»… – Вера сделала между пальцем щель и хитро в нее посмотрела. – Я пожал плечами. – Ну, что такое «пожалуйста»? Это же слово просто.

– Может быть, Вера не в себе от болезни? Может такое быть? Конечно, может! Ну, скажу я ей «пожалуйста». И чего в этом стыдного? Ничего совсем. – Я уже было открыл рот, но произнести его так и не получилось.

Не хотел язык поворачиваться, хоть ты тресни. Я закрыл рот и пожевал губами. Снова открыл.

– Пожалуйста, Верунь. – Получилось ведь.

– Ну, давай… – Вера протянула руку. Я осторожно передал ей воду и потянулся за коробочкой с аспирином. Пока Вера фыркала горячей водой, я вытряхнул в ладонь три горошины и протянул их своей спутнице.

– И вот это еще…

– Ф-ф-фу-у-у… – Скривилась девочка. – Они невкусные.

– Ну, что, что невкусные? Болеть то тоже невкусно? Тоже плохо. Выздоравливать надо. А то мы с тобой никуда придти не сможем ни на Крышу ни в Город.

– Так и застрянем здесь. Будем в норе сидеть, пока у нас еда не закончится. Начнем плесенью питаться пометом крысиным. А, кончится фермент, ляжем вот здесь на нары и умрем. Оба умрем.

– Какой ты гадкий, Самсон. – Вера забрала таблетки с моей руки и с сомнением на них посмотрела. Я улыбнулся. – Странно как то это все. Тебе говорят, что ты гадкий, а ты улыбаешься. Тебя обзывают, а тебе не обидно.

– И пожалуйста, вот удалось выговорить. Никогда я еще девчонкам таких слов не говорил. Никогда. А вот тут сказал. И что это со мной такое? – Я недоуменно пожал плечами.

– Я съем… – Отозвалась на мои жесты Вера. – Правда, съем. Мне же нужно быть здоровой?

– Знамо, нужно. – Подтвердил я. Вера аккуратно положила горошину на язык и, зажмурившись, сделал большой глоток из кружки. Поморщилась, коснулась горла, но положила на язык вторую и третью. Потом надолго припала к кружке. Пила мелкими глотками сладкую воду.

– Все, Самсончик. Я выпила. Спасибо тебе. – Она улыбнулась тепло и радостно.

– Спасибо. Надо же. Никогда я от девчонок таких слов не слышал. А приятно-то как. Приятно-то до чего!

– А вот краска эта на щеках совсем не к месту. Не хочу я, чтобы Вера мое смущение заметила. Нет. Не хочу.

– Да чего уж там… – Проворчал я отворачиваясь. – Было бы за что. – Веру снова клонило в сон.

– Умаялась девчонка. Отоспаться никак не может. А и лечение тут только одно. Спать да есть. Есть да спать.