Мама пила кофе за старым круглым столом в нашей кухне, а папа стоял перед плитой в любимой футболке и жарил блинчики.

– Рамона – редкое имя, а «Рамоны» были богами рок-музыки, – громко произнес папа, поскольку на сковороде шипел и скворчал бекон.

Мама скомкала салфетку и бросила в него, улыбаясь.

– Тебе еще повезло, что я разрешила дать ей второе имя Кеннеди.

– Но это из твоего списка! А мою бабушку звали Розой. – Папа сунул в рот кусочек бекона и подмигнул мне. – Рамона Кеннеди – было бы здорово!..

Я отмахнулась от голосов родителей, мимо меня прошла Алара. Через несколько мгновений она вернулась, неся чучело козы с русалочьим хвостом, которое стояло перед музеем. Она шагнула к витрине и закатала рукав:

– Отойди.

Элль зажала уши:

– А вдруг кто-нибудь услышит звон стекла?

Алара повернула козу рогами к стеклу.

– Как уже сказал Лукас, музей закрыт. К тому же он расположен посреди пустыря.

Джаред потянулся к козе-русалке:

– Может, лучше я…

Алара взмахнула козой, схватив ее за русалочий хвост, и отпустила точно в тот миг, когда рога ударились о витрину. На стекле появились трещины, а коза прилипла к разбитому стеклу.

– Отлично! – Джаред покачал головой, глядя на Алару. – Я мог бы и глаз лишиться.

– Но ведь не лишился.

Алара выбила стекла из-под того, что осталось от козы. Стихотворение сорвалось со стены и рухнуло на пол с несчастным чучелом.

– Чувствуешь себя немножко агрессивной сегодня, да? – Лукас поднял сломавшуюся рамку и осторожно протянул ее мне.

Лишившись поддержки, листок со стихотворением выскользнул из рамки. А за ним обнаружился другой, сложенный в несколько раз.

– Что это? – спросила Элль, когда я развернула листок.

Помятую страничку покрывали черные чернила. Дороги извивались между схематичными деревьями и домами, что напомнило мне о летнем лагере.

– Похоже на карту.

Я узнала старый серый дом, едва увидела. Это тот самый дом, что красовался на заднем плане фотографии, которую я нашла за зеркалом, когда мы с Элль укладывали мои вещи после маминой смерти. Подробности снимка впечатались в память: отец держит меня на плечах, широкая детская улыбка на моем лице.

Дом Фэйт спрятался в лесу в миле пути по отсутствовавшей на карте гравийной дороге, вроде той, что вела к музею. Мы проехали мимо еще нескольких домов-отшельников, но ни один не забрался так глубоко в лес.

Лукас остановил джип на обочине дороги.

С одной стороны не было ничего, кроме занесенных снегом деревьев, а с другой – лес плавно поднимался, исчезая за неровным гребнем холмов.

Мы с Аларой и Элль стояли на холме. Дом Фэйт окружали высокие сосны. Без карты было бы очень трудно, а то и невозможно его отыскать.

– Я бывала здесь раньше, – призналась я.

Элль вздохнула:

– Пожалуйста, скажи, что мы не торчали в том отвратительном музее, набитом мертвыми животными, и не находили карту, которая нам совершенно не нужна! У меня украли два часа жизни, и их не вернуть!

Алара проскочила мимо нее:

– Могу поспорить, ты потратишь еще больше времени и на куда худшие вещи.

– О! – Элль потерла локоть. – Слушай, а если ты станешь немножко повежливее, это ведь тебя не убьет?

– Ага. – Алара пошла к парням, которые определяли, как лучше сквозь гору снега добраться до дома Фэйт.

– Кеннеди, – прошептала Элль, – мне надо пи-пи!

Я взмахнула рукой:

– Места хватает!

– Присмотри, чтобы никто не подошел близко.

Элль шагнула вниз с гребня и направилась к деревьям, что росли параллельно склону.

А я, глядя сквозь ветки на дом, гадала, как выглядит Фэйт Уотерс. И как долго она здесь живет? Или жила? Была ли у нее семья? И конечно, неизбежно возник вопрос: жил ли здесь и мой папа?

– Эй! – окликнула меня подруга, маша рукой из-за деревьев. – Я нашла выкошенный круг, как в «Древних пришельцах»!

Прист, Джаред и Лукас, услышав ее, обменялись удивленными взглядами. Алара покачала головой, безмолвно недоумевая: «Что теперь эта Элль выдумала?»

Джаред смахнул с джинсов снег и подошел ко мне.

– Здесь же нет пшеничного поля, Элль!

Элль вызывающе выпрямилась и одарила Джареда взглядом, говорившим: «Ты, похоже, совсем отупел!»

– Спасибо, что просветил.

Лукас первым подошел к ней. Руки он держал в карманах и потому легонько подтолкнул Элль локтем:

– Идем, покажешь.

Лукас побрел следом за Элль к небольшому каменистому выступу, который напоминал платформу, нависавшую над деревьями. У края выступа он застыл.

– Внизу что-то есть? – спросила Алара.

– Я ведь сказала! – Элль стояла рядом с Лукасом и победоносно улыбалась.

Когда мы все подошли к ним, Лукас показал на дом. Тот стоял в центре темного серого круга, будто выкошенного. Только сотворен круг был не из полегшей травы или жнивья…

– Убедились?

Алара прищурилась:

– Что это такое?

Лукас оглянулся на Джареда и Приста, не отрывавших взгляда от дома и странного круга.

– Не знаю.

Мы вернулись в машину и поехали по дороге вниз, к подножию холма. Остальную часть пути нам предстояло пройти пешком. Алара легко находила тропу между деревьями, а мы держались за ней.

Дом стоял в полумиле от дороги, а снегопад немного утих.

– Кто-нибудь еще это слышит?

Алара остановилась и закрыла глаза, прислушиваясь. Негромкий мелодичный звук плыл между деревьями.

– Думаешь, ветер? – спросила я.

– Нет.

Алара снова двинулась вперед, на этот раз быстрее.

С каждым шагом звук становился громче.

– Похоже на воздушные колокольчики, – сказал Джаред.

– И мне так кажется, – согласилась Алара.

Но прежде, чем нам удалось это выяснить, между деревьями показались серые пятна, как кусочки головоломки, рассыпанные между стволами. А через мгновение дом – и странный круг – появился перед нами.

– Как будто кто-то вырезал этот круг в снегу, – удивилась я.

– Или растопил снег… – Алара остановилась на опушке. – Это соляная линия.

Кусочки каменной соли поблескивали на земле внутри круга.