– Вот держи, – крикнул он и буквально всунул рукопись в руки главному.

– А… – начал было тот, но Сергей прервал его:

– Завтра, дорогой! Все завтра! – И выскочил из кабинета.

Он рассчитал точно. К моменту его возвращения девушки уже заканчивали разговор, да и рабочий день подходил к концу. Он быстро собрался, попрощался с ними, вышел на улицу и, подойдя к машине, закурил. Через пару минут спустилась Кристина.

– Оказывается, зря я с вами прощался. Вас куда-нибудь подвезти? – предложил Сергей.

Выдержав секундную паузу и снова скользнув по нему своим неповторимо двойственным взглядом, Кристина сказала:

– Вообще-то было бы неплохо, если, конечно, у вас есть время.

– До пятницы я абсолютно свободен. Садитесь. – Сергей открыл дверцу. – Куда прикажете?

Кристина назвала район. Когда машина уже тронулась с места, преодолевая вдруг подступившее волнение и пытаясь подражать небрежности Кристины, Сергей предложил:

– А что, если нам заехать куда-нибудь, посидеть, выпить?..

– А ничего, что вы за рулем?

– Если это единственная трудность, то мы ее преодолеем, – сказал Сергей и, не дожидаясь согласия улыбнувшейся в ответ девушки, ударил по газам.

Потом они сидели в баре. Она пила красное сухое вино, он цедил коньяк. О чем они говорили в тот вечер, теперь, по прошествии стольких лет, Сергей уже не помнил. Вероятнее всего, больше говорил он и, как всегда в подобных случаях, рассказывал какие-то смешные истории из своей жизни, в достоверность которых и сам не очень верил. То есть эти истории действительно когда-то с ним происходили, но смешными становились только в его пересказе, пополняясь с каждым разом новыми комическими подробностями. Кристина была весела от вина и живо откликалась на его шутки, что вдохновляло еще больше.

Она нравилась ему и невероятно возбуждала. Сергей хотел обладать ею, обладать немедленно, но растягивал удовольствие, все больше и больше убеждаясь, что отказа не получит. Ей, по-видимому, тоже нравилось, что она произвела на него впечатление, более того, ей было приятно осознавать, какое возбуждение она у него вызывает. Уже за полночь они вышли на улицу, он поймал такси, бросив свою машину возле бара: хоть ехать было и не далеко, набрались они изрядно. В такси, ни о чем не спрашивая Кристину, он назвал водителю свой домашний адрес.

Даже через много лет, после сотен проведенных вместе ночей, эта ночь и сейчас казалась ему лучшей. Он никогда не мог вспомнить ее целиком. Вспоминались и до сих пор будоражили воображение отдельные детали: пуговица, оторвавшаяся от ее блузки в тот момент, когда он, пропустив ее в прихожую, вдруг резко повернул к себе и начал целовать, пьянящий вкус чилийского вина на ее губах, прикосновения ее рук, когда она умелыми движениями расстегивала его брючный ремень, крошечный, похожий по цвету на джинсовую ткань треугольник ее трусиков, примеченный еще в кабинете, ее влага на его губах и… погружение в бездну, в которой смешалось все: сон и пробуждение, пьяный бред и ощущение полета. Они засыпали, обливаясь потом, но вскоре пробуждались вновь и бросались друг на друга, как два голодных хищника. Он крепко сжимал ее в объятиях, как будто хотел проникнуть в нее так глубоко, как это еще никому не удавалось. Потом вдруг она высвобождалась из его рук, с криком «Меняем позы, одежду и антураж!» садилась на него и так вцеплялась в его плечи, что из-под ногтей проступала кровь…

Совершенно обессиленные, они заснули, когда на улице уже начинало светать, и проснулись лишь к обеду.

– Отвези меня домой, – сказала она и встала.

Боже, как она была хороша! Стройное, подтянутое тело, гладкая бархатистая кожа… Он любовался ею и никак не мог понять, сколько ей лет. Двадцать пять? Но ее тело было не столько юным, сколько ухоженным, поэтому на самом деле ей могло быть и значительно больше. Сколько раз он впоследствии убеждался, как заботится она о своей фигуре, о руках, о ногтях, о коже… Сколько раз потом он проклинал эту ее привычку минут по сорок после вечернего душа, в тот самый момент, когда он уже сгорал от возбуждения, втирать в себя всевозможные кремы и мази.

– Отвези меня домой, – повторила она, и в ее голосе послышались строгие ноты.

Сергей подчинился и пошел за машиной (бар, возле которого он вчера ее оставил, предусмотрительно был выбран поближе к дому). Ему и самому было пора.

Увы, он обещал сегодня после обеда быть у Маши. Ехать к ней никакого желания не было. После этой ночи не хотелось вялого дневного еженедельного секса, да и происхождение царапин на плечах, повторяющих форму женских ногтей, тоже пришлось бы как-то объяснять.

Отношения с Машей, милой и скромной научной сотрудницей областной библиотеки, начались давно, вскоре после развода с Оксаной. Начались из соображений «ну, должен же у меня кто-то быть» и большого удовольствия не приносили, хотя благодаря Машиной скромности и нетребовательности он всегда чувствовал себя сильным и независимым. Отношения эти угасали сами собой и близились к логическому завершению. Но порвать с Машей он не мог. Во-первых, не хотелось делать ей больно, во-вторых, он был благодарен ей за то, что она встретилась ему в тяжелый период жизни и помогла его пережить, а в-третьих, он не хотел снова оставаться один, тем более что в возможность серьезных отношений с Кристиной не верил. Трезво оценивая ситуацию, он понимал, что высокая стройная блондинка с зашкаливающей сексуальностью окружена вниманием более привлекательных мужчин, нежели неудавшийся филолог, пробавляющийся журналистикой в, прямо скажем, не самом популярном в России журнале. К тому же его скромное на сегодняшний день материальное положение тоже не вселяло оптимизма. На чилийское и коньяк он, конечно, наскреб, но, как говорится, дорогой бриллиант нуждается в дорогой оправе, а в свои ювелирные способности он не верил. Вчера в баре его несколько раз подмывало спросить, есть ли у нее кто-нибудь, но он сдерживал себя, так как понимал, что, конечно, есть, но слышать об этом не хотел. Утром ему это стало окончательно ясно, как ясно стало и то, что это приключение ей было нужно, чтобы еще раз проверить силу своих женских чар, которые, видимо, давно не удавалось испытать на постоянном партнере. Он понял, что эта ночь, по-видимому, была для них первой и последней, и, хотя они обменялись телефонами и втайне он все же надеялся, что когда-нибудь это повторится, он постарался как можно быстрее про все забыть. Встреча с Машей помогла ему в этом. С ней все произошло так скучно и обыденно, что все эти полеты в бездну показались ему какой-то нелепой выдумкой, чем-то произошедшим не с ним.

Он очень удивился, когда вечером Кристина позвонила ему сама:

– Уж если переспал с девушкой, так хоть бы поинтересовался, как она себя чувствует. А то, как говорится, поматросил и бросил?

В горле у Сергея сразу пересохло, он с трудом совладал с волнением и, изобразив шутливый тон, спросил:

– Ну, и как чувствует себя девушка?

– Девушка чувствует себя плохо. Девушка хочет еще.