Мне помог спешиться уже знакомый стражник, а император сам спрыгнул с коня. Ступив на землю, он слегка поморщился — похоже, ноги я ему все-таки отдавила. Бряцнул засов на двери, и к нам вышел лысый мужчина с огромными ручищами. Он тепло поприветствовал Рингарда и заверил, что у него «уже все готово».

Обо мне, кажется, забыли. Одни стражники уводили куда-то лошадей, другие отправились в кузню вместе с его величеством и рукастым дядькой. Я поплелась следом, прислушиваясь к тому, как лысый кузнец пытается выторговать у Рингарда как можно больше за свою работу. Он, видишь ли, трудился не покладая рук два дня и две ночи — все, чтобы успеть в срок. Даже загонял пяток подмастерьев: «теперь, небось, сбегут, негодники». На все это император лишь рассеянно кивал, не особо прислушиваясь к причитаниям.

Мы вышли на широкий крытый двор. Там я даже порадовалась, что предоставлена самой себе и могу вдоволь рассматривать невероятное оружие, коим был заполненный, казалось, каждый свободный уголок. Огромные двуручные мечи, алебарды, щиты и прочее, виданное мной только на рисунках в учебниках по истории, захватило все мое внимание.

Вскоре я убедилась, что большая часть вооружения выкована по одному образцу — возможно, для нужд армии или городской стражи. Но были здесь несколько мечей, узоры на лезвиях которых можно разглядывать, наверно, до вечера. Я не удержалась и провела пальцем по одному такому орнаменту. К моему огромному удивлению, металл оказался немного теплым, хотя на улице все еще было прохладно. Повинуясь озорному любопытству, я схватилась за рукоять меча обеими руками и не без усилия подняла его на уровень груди.

Поначалу в гладкой поверхности лезвия, нарушенной только тонкой вязью узора, я видела лишь свое отражение, но затем в нем отчетливо проявился отблеск пылающего пламени.

Где-то глубоко внутри себя я почувствовала, что меч готов убивать и даже требует этого от меня. В моей душе проснулась неведанная доселе ярость и, как ни странно, доблесть. Испугавшись воинственных чувств, я с грохотом уронила злобное оружие и прытко отскочила. Впредь дважды подумаю, прежде чем трогать здесь что-либо.

Обернулась, проверяя, не заметил ли кто моей выходки. Но оказалось, что под навесом я осталась одна. Неужто и правда, забыли обо мне?!

Я осторожно приоткрыла дверь в цех и, обнаружив за ней Рингарда, юркнула внутрь. Император находился здесь сам, и моего появления не заметил. Он прикрыл глаза и мерно говорил что-то на непонятном мне языке, сжимая в руке красивый длинный тонкий меч. Через некоторое время металл, будто сам собой, раскалился докрасна. Мужчина продолжал держать его голыми руками, чудесным образом не опаляя кожу. На острие тем временем стал медленно проявляться черный орнамент. Как только узор покрыл все лезвие, жар спал, а меч снова засиял обычным стальным блеском.

Действо повторялось снова и снова — мечей, ожидающих своего череду, было не меньше дюжины. Внезапно Рингард пошатнулся, словно оружие в руках стало непосильной ношей, грозящей повалить его на пол. Я встрепенулась, подхватила лежавшие подле набивные кузнечьи рукавицы и придержала лезвие. Император с явным облегчением отпустил рукоять. Я же, удивляясь тому, что меч вовсе не такой тяжелый, уложила его на наковальню.

— Это будет сложнее, чем я думал, — пробурчал себе под нос Рингард и, тряхнув головой, удивленно спросил: — Варвара, почему ты здесь?

Про себя отметив обращение на «ты» и полное отсутствие в его голосе обычной надменности, я неопределенно пожала плечами:

— А где мне быть?

Император немного поджал губы — должно быть, вспомнил, что никаких распоряжений на мой счет не давал. Как и следовало ожидать, он даже не подумал принести извинения за свою забывчивость.

— Поди в дом, — мужчина кивнул на противоположный выход из цеха, — и передай, что я выделяю тебе двух стражников — пусть покажут город.

Радуясь возможности прогуляться, я спешно направилась в указанном направлении. Уже у выхода меня нагнал еще один приказ:

— И скажи Виго, кузнецу, что мне понадобится его помощь.

* * *

— Ишь, как носится с этой белобрысой, — сказал младший из двух сопровождавших меня стражников, — никак штучный товар.

— Знамо дело, носится! — отвечал старший. — Она ж товар и есть, да ценности такой, что половину этого города скупить хватит.

— Почем знаешь? — заинтересовался собеседник.

— А потом, — дядька аж надулся от важности, — что мы не зазря спозаранку сюда приперлися. Видал, как Виго, этот хмырь, скачет радостным козликом? Чует знатную наживу…

— Ну а императорская девка здесь причем?

Я полностью поддержала задавшего этот вопрос стража, так же не уловив связи.

— При том, что колдует наше величество над жутким оружием, с коим и против магов идти не страшно, — понизив голос, пояснил старший, — да только не для армейцев оно, и не для знати даже. Он эдак за гарем свой заезжий расплачиваться должон.

— О, — протянул младший, проникшись всей важностью сказанного.

Что значит «гарем», я не знала, но это явно относилось к невестам и ничего хорошего о нас не говорило. Я ведь хорошее подслушивать-то не умею. Далее разговор стражников перетек в вялые рассуждения о вооружении. Отлепившись от укрывавшей меня стены, я спокойно завернула за угол, показываясь мужчинам.

— Посмотрели храм, сударыня? — спросил младший, вытягиваясь по струнке. — Понравился?

Ах, значит, теперь уже не «девка белобрысая», а цельная «сударыня»!

— Великолепное строение, — преувеличено восторженно отвечала я, — какому богу посвящено?

— Да кто их разберет, богов этих, — махнул рукой на храм старший стражник, — давайте-ка мы лучше Вам главную площадь покажем. Там фонтаны — загляденье!

— А давайте, — согласилась я.

В самом деле, не отказываться же от прогулки по замечательному городу из-за сих двух сплетников. А что фонтаны осерчали и окатили обоих мужчин водой — так это совпаденье. Как вдумчиво подметил младший, не стоило от святилища божьего отмахиваться и без должного уважения о нем отзываться.

К вечеру, когда я вдоволь нагулялась и поужинала в местной харчевне отменной речной рыбой, подали конный экипаж. В оббитой изнутри бархатом просторной карете мне предстояло ехать в одиночестве. Я справилась об императоре, к своему стыду вспомнив о нем впервые за весь день. Ответ меня удивил: оказывается, его величество отбыл несколькими часами ранее, приказав меня не торопить.

В замок я доехала уже затемно, но Гретту в комнате не застала. Появилась моя соседка, лишь когда я собралась укладываться спать. Она прибывала в отличном расположении духа и казалась немного захмелевшей.

— Надо же, — радостно воскликнула она, — тебя-таки вернули из ссылки!

— Никуда меня не ссылали, — недовольно буркнула я.