— Что, позвольте узнать, здесь происходит?

Полный негодования голос показался одновременно абсолютно чужим и очень знакомым. А еще — леденящим душу и пугающим. При этом он совершенно точно принадлежал императору. Почему-то подумалось, что его тон не сулит ни мне, ни напавшим на меня ничего хорошего. Я отвечать не решилась, а вот офицеры попробовали неуверенно оправдаться.

— Вы пьяны?! — перебил их жалкие потуги Рингард.

Похоже, нетвердое и нестройное «никак нет» и «самую малость» еще больше разозлило его величество.

— Разжалованы. Оба.

Все знаки отличия на мундирах и без того расхристанных офицеров вспыхнули голубоватым огнем, ярко осветив их перепуганные и вмиг побледневшие лица. Но ни один из мужчин не посмел даже шелохнуться. Впрочем, огоньки нанесли урон только их форменным одеждам, даже не опалив волос.

— Свободны, — сказал император подчиненным и, наконец, обратил свое внимание на меня, — а Вы…

Я скорее ощутила, чем увидела его презрительный взгляд.

— А Вы впредь будьте более избирательны в отношении мест для вечерних прогулок.

— Так это ведь Вы меня сюда позвали! — я была настолько возмущена, что даже бояться забыла.

— Я?! — отчего-то изумился император, а затем ехидно добавил: — Хотите сказать, что это Я предложил Вам прогуляться среди офицерских казарм?

— Вы записку прислали… — пролепетала я.

Куда только девалась вся моя уверенность? Я уже была готова согласиться, что и послание, и пажа с ним в придачу выдумала сама.

— С этого момента поподробнее, пожалуйста, — голос Рингарда чуть смягчился.

Вокруг закружили колдовские огоньки, освещая меня и нависшего надо мной императора. Он уже не злился, а лишь выжидательно всматривался в мое лицо своими черными глазищами. Не найдя повода слукавить, я рассказала ему все и о письмеце, и о плаще, и о паже, что так не вовремя (или наоборот?) куда-то подевался.

— И у Вас даже сомнения не закралось в подлинности записки? — внимательно выслушав, поинтересовался император.

Покраснев как маков цвет, я отрицательно покачала головой. Брови мужчины слегка дернулись вверх, и смотрел он на меня теперь изучающе и немного недоуменно. Я не выдержала этого взгляда и опустила глаза, уже привычно уставившись на императорскую грудь. На нем больше не было кителя, а только рубаха с закатанными по локти рукавами.

— Я же, кажется, пытался донести до Вас, насколько важна осмотрительность.

Он развернулся и направился в сторону, противоположную той, откуда пришла я. Мне не оставалось ничего иного, как засеменить следом, проклиная слишком длинные юбки.

— Вы думаете, это подстроила одна из девушек? — полюбопытствовала я.

— Нет, не думаю, — ответил император, даже не посмотрев на меня. — Но некто, очевидно, хотел, чтобы я застал предполагаемую невесту в неподобающем месте и в компрометирующей компании. Паж водил Вас кругами среди казарм в надежде привлечь внимание солдат. Затеявший это человек знал, что я буду здесь. Я должен был либо обнаружить Вас, что, собственно, и случилось, либо мои подданные сами привели бы свою находку ко мне. Или же подвыпившие офицеры поступили бы с Вами так же, как и с любой молодой женщиной, пришедшей ночью в солдатский лагерь.

Складывалось ощущение, что Рингард не столько говорит со мной, сколько просто рассуждает вслух. Мне же от его умозаключений становилось не по себе. Вот не зря меня кормилица дурехой обзывала! Я ведь могла сгинуть здесь — и поделом пустоголовой. Ну попадись мне этот паж…

— В любом случае, Вы были бы выведены из игры, — продолжал император. — Тот, кто это задумал, очевидно, знал о моем указании относительно Вашего наряда и посчитал это знаком особого расположения.

— О каком указании? — осмелилась поинтересоваться я.

Мужчина глянул на меня через плечо и нехотя ответил:

— Уж больно мне приглянулся цвет Вашего непрочного платья, и я посчитал, что новое должно быть похожим.

Несмотря на весь ужас только что пережитого, я не смогла сдержать робкую улыбку. Приятно ведь, что заметил и лично о моем наряде позаботился!

— А куда мы направляемся? — спохватилась я, когда огни казарм остались позади.

— Увидите, — и добавил: — Вам же было обещано свидание.

Сказал он это таким злорадным тоном, что мне вмиг расхотелось куда-либо ним идти.

— Вы вовсе не обязаны… — малодушно запротестовала я.

— Конечно, я не обязан, — фыркнул император.

Мне стало обидно. Можно подумать, я по своему желанию сейчас за ним плетусь! Да если бы не этот неизвестный недруг, я спала бы давно. День-то вон какой длинный приключился.

Пока я об этом размышляла, из темноты перед нами вырос небольшой амбар. Рингард остановился у входа и, наконец, повернулся ко мне. Видимо, уловив мое настроение, император принялся объяснять:

— Послушайте, Варвара, — начал он со вздохом, — я ведь не просто так слоняюсь вечерами по столь непривлекательной части владений. У меня здесь есть некоторые дела. А потому я не могу сопроводить Вас в замок прямо сейчас, как и не позволю Вам добираться туда самостоятельно.

Я бы и не нашла дорогу к той двери в замковой стене, через которую меня провел паж. Но надменному величеству об этом никогда не скажу.

— Так что придется Вам этим вечером составить мне компанию, — продолжил император. — Только давайте договоримся сразу: не визжите, не убегайте, а лучше вообще постарайтесь меньше двигаться.

Пока я обдумывала сказанное и решала, с какого вопроса начать, высокие ворота амбара с лязгом отворились, пропуская нас внутрь. Тяжелая мужская ладонь легла на мое плечо — то ли для поддержки, то ли для предотвращения попытки бегства. Освещавшие дорогу огоньки плыли над нами, и мне удалось разглядеть в нескольких шагах от входа протянутую между стенами металлическую сетку. Я подалась вперед, высматривая, что находится за ней.

Полные ярости желтые глаза, огромная зубатая пасть и леденящий кровь рявк — лучшее средства лечения чрезмерного любопытства. Я подскочила на месте, пронзительно взвизгнула и, не имея возможности бежать, крепко зажмурилась.

— Ну вот, — раздосадовано протянул император, отпуская мое плечо, — теперь они разнервничались из-за Ваших криков. Предупреждал же…

Я ушам своим не поверила и даже осмелилась открыть глаза, чтобы оторопело уставиться на Рингарда. Он же мрачно глядел на существ за сеткой. Похоже, император и вправду полагал, что я смогла напугать этих…

— Да что это такое?!

— Волкодавы, — ответил мужчина, — особо крупная и агрессивная порода собак. Я их выращиваю для личной охраны.

Я присмотрелась к мечущимся в вольере животным. Их было трое, и у всех имелись серая всклоченная шерсть, огромные пасти, прижатые уши и массивные лапищи.