уже образовался проход, в который я мог бы пролезть, но для мертвяка, величиной с обычного человека, он, возможно, еще мал. Мне не захотелось это проверять, и я, выйдя наконец из ступора, подошел и ткнул горящий факел в голову зомби.

Кажется, я попал в глаз, и страшный рев перекрыл шум, доносящийся снаружи. Резкий взмах рукой, или правильнее сказать, лапой мертвяка, и я был вынужден отбежать назад, чтобы не попасть под удар. При этом факел остался застрявшим в глазу зомби, но тот не умер, видимо, моему удару не хватило силы, чтобы пробить череп и добраться до мозга этого существа. Мертвяк выдрал факел из своей головы и отшвырнул его в сторону, стал кататься со страшным визгом-ревом по земле, а потом вновь поднял голову и уставился на меня с утроенной ненавистью единственным оставшимся глазом.

Я понял, что мне надо бежать, нужно спасаться, уносить ноги. Но стоял и смотрел на зомби, вновь схватившегося за прутья решетки. Если он вырвется наружу и набросится на так и пребывающую в панике толпу, то сколько еще человек погибнет сегодня. А там, на площади, мои родители и сестра, если, конечно, они еще живы, там мои друзья, там ломокненцы и куча приезжих. Все безоружные, ведь зачем брать на праздник оружие. Возможно, полиция сможет остановить мертвяка, но сколько до этого он задерет людей?

Перед моим мысленным взором возник магистр Кнут, потирающий руки в предвкушении: «Давай попробуем. Представь, что ты и есть зомби». И несмотря на всю абсурдность ситуации я начал твердить: «я зомби, я мертвяк», начал представлять свое превращение в это существо, как это делал Ормар. Но ничего не получалось. То ли здесь, в отличие от мира снов и того мальчишки, я не обладаю даром, то ли чего-то не хватает, чтобы превращение получилось. А зомби продолжал выгибать прутья, всё расширяя проход, пытался пролезть в образовавшуюся дыру, но пока не выходило.

«Я зомби, я мертвяк, я зомби, я мертвяк» — повторял, представляю свои руки, превращающиеся в покрытые струпьями конечности выходца из Смоква-реки. Опять ничего, а заключенный в клетке «первенец» продолжал с остервенением наваливаться на прутья клетки, и я понял, что рано или поздно ему удастся выбраться наружу, и тогда начнутся убийства. Еще раз попытался вспомнить, как же я превращался тогда, в мире Ормара.

В первый раз я хотел подшутить над Эйнаром и представлял себе, что пожираю его, во второй раз — с магистром — я также хотел полакомиться человечиной. То же было и во время тренировок по развитию способности с мастером Олафом. А в поединке я испытывал такие противоречивые чувства по отношению к пытавшемуся убить меня Эйнару, что наверняка хотел его одновременно и спасти от зомби, и полакомиться его сладкими мозгами. Тут же передо мной был только мертвяк, не отрывающий от меня свой жуткий взгляд.

— Так, кого бы я хотел съесть? — спросил вслух у самого себя. Как назло, в голову ничего не приходило. В городе было полно неприятных личностей, но чтобы съесть? Мне стало противно оттого, что я просто думаю над этим, и почувствовал, что завтрак от этого начинает просится наружу. И тут перед глазами у меня возникло лицо бабы Нюры из кладбищенской церкви Петра и Павла. Как же оно напугало меня поначалу.

— Да, надо съесть бабу Нюру, — продолжал негромко размышлять я, — к тому же она старая, ей поди лет триста, ничего страшного, невелика утрата для человечества. Прости меня, баба Нюра, так надо.

И вновь совершая мысленное усилие, подключил всю фантазию и смотря для верности на рвущегося ко мне приспешника зла, я представил, что хочу сожрать бабу Нюру, воображаю, как будут ломаться ее хрупкие старческие кости, рваться мясо, как добираюсь до сладкого мозга… Поначалу это вызвало у меня отвращение, но постепенно вошел во вкус, и вот баба Нюра больше не сухенькая старушка в разноцветном платочке с колким взглядом, а желанный завтрак, обед и ужин, доставляющий истинное гастрономическое удовольствие.

«Первенец», наконец, прорвался из клетки. Он, хрипя и скрипя, протянул свое тело в образовавшееся отверстие, нанося себе страшные раны острым железом, но не замечал этого, распрямился с хрустом и двинулся ко мне. Я увидел его взгляд, полный алкания и страданий, но вот он изменился, стал удивленным и недоумевающим. Зомби остановился, наклонил голову из стороны в сторону, протянул ко мне руку, будто еще не веря своему единственному оставшемуся глазу, в желании проверить, что сталось с его законной трапезой.

А я больше ни испытывал к собрату-зомби никаких негативных эмоций. Напротив, я радовался, что встретил такого большого и сильного члена стаи, ощущал бушующие человеческие эмоции за пологом, совсем рядом. Надо объединиться со своим собратом, и мы наконец утолим мучащую нас боль, вечный голод и холод, живущий в наших замерзших жилах, мы напоим горячей кровью человеческих существ наше переставшее биться сердце.

Рука собрата была протянута ко мне, я поднял свою навстречу, чтобы показать, что мы с ним из одного племени. Заметил, как слева от меня под полог пробирается какой-то мальчишка. В руках у него была шашка, почему-то смутно мне знакомая. Он, не раздумывая, разбежался и в прыжке воткнул оружие прямо в висок моего собрата, отчего тот издал крик боли и завалился на бок. А этот убийца, чуть выше меня ростом, что-то закричал мне, размахивая своей железякой перед лицом.

Я чувствовал угрозу, исходящую от этого теплого существа и от его холодного оружия, а еще я чувствовал боль по утраченному собрату и голод — пища совсем рядом. Заорал, оплакивая собрата, и бросился вперед. Промерзшее тело плохо слушалось, мальчишка отскочил, пытался меня достать, постоянно что-то крича. С другой стороны под полог влезла еще одна пища, чуть меньше той, что с шашкой. Эти существа выглядят гораздо привлекательнее и вкуснее, чем баба Нюра, их тела мягкие, и косточки тоже должны быть гораздо аппетитнее.

«Кто такая баба Нюра?» — пронеслось в голове. Я отвлекся от мальчишки и пропустил удар шашкой по правому плечу. Взревел и вновь бросился вперед, но пища шустрая. В голове возникло лицо бабы Нюры, склонившееся надо мной. Это вновь вывело меня из душевного равновесия, остановился, как вкопанный. А мальчишки начали драться между собой. Мелкий орет на того, что с оружием, набрасывается на него, несмотря разницу в габаритах.

— Вот дурак, тебе надо искать другую добычу, — проревел им это, но мальчишки только отбежали в сторону и там уже продолжали орать друг на друга.

— Это Ваня! — кричит