Фредди кивнул.

— Как поживает Берти? — спросил он.

Вилка застыла на пол пути ко рту Вероники.

Фредди воткнул штопор в пробку и начал его крутить.

— Отлично, — небрежно обронила она, а потом тихо добавила: — Когда ты видел его в последний раз?

Ей показалось или Фредди действительно сжал зубы? Он разлил вино по бокалам и резко бросил:

— На вашей свадьбе.

Вероника удивленно подняла брови. На их свадьбе. На свадьбе, о которой она не желала больше никогда вспоминать.

— С тех пор вы не виделись? Почти пять лет? Не может быть.

Фредди пожал плечами:

— Мы, конечно, разговаривали. Не часто. Он боится, как бы я не напортачил на заводе. Но общались мы… нерегулярно. Годы шли. И вот мы здесь. Пять лет спустя, когда деревню реквизируют и твой дом забирают.

Вероника посмотрела в сторону на темные деревянные панели, с которых были сняты картины.

— Это не мой дом, — тихо произнесла она.

Значит, Фредди ничего не знает. Он не имеет представлениям том, во что теперь превратился Берти, насколько он изменился. С другой стороны, Вероника не исключала, что сама заблуждалась: может, он всегда был таким агрессивным и злобным.

Может, так и было, но поначалу, когда они только познакомились, Берти совершенно очаровал ее. И в самые тяжелые моменты она вспоминала, каким он был раньше. Одно его присутствие настолько захватывало ее, что она даже не успела толком влюбиться. Под его натиском ей было некогда вздохнуть, и теперь ей часто приходило в голову, что проблески безумия присутствовали у Берти всегда, хоть и подспудно. Или он просто не выставлял их напоказ? Или она была ослеплена чувством и не хотела видеть, как меняется поведение мужа, что в конечном итоге уничтожило их брак и почти убило ее саму? Она не знала.

По гравию зашуршали автомобильные шины, и Вероника подняла голову. Она невольно напряглась. Берти. В деревне других машин не было: нормирование бензина положило этому конец. Но Берти считал, что разъезды члена парламента на восьмой модели «морриса» способствуют достижению победы в войне.

Вероника сидела не двигаясь, сжав губы. Она услышала, как Анна пробежала по холлу, чтобы открыть дверь.

Если бы их план сработал, к этому времени Анны здесь не было бы, а сама Вероника ехала бы на поезде в Лондон навстречу неведомой новой жизни. Она взяла с горничной слово, что та непременно бросит работу у Берти сразу же после отъезда Вероники. Анна пообещала, что не останется наедине с хозяином. Вероника знала сексуальные вкусы мужа, и хотя раньше они не распространялись на слуг, после отъезда Вероники это будет лишь вопрос времени. Вероника не могла даже представить, что бедная девушка станет жертвой Берти.

Однако Вероника никуда не уехала, как и Анна. А теперь появился еще и Фредди. Кошмар только усугублялся.

Хлопнула входная дверь, раздались приглушенные голоса. Несколько секунд спустя двери столовой распахнулись, и вошел Берти.

Фредди бросил салфетку на стол и поднялся навстречу брату, радушно приветствуя его. Берти холодно улыбнулся в ответ и пожал ему руку, а потом подошел к Веронике.

— Не хочешь поцеловать мужа? — спросил он.

Она поднялась, и Берти, притянув ее к себе, впился губами в ее губы, крепко обхватив за талию. Вероника была поражена. Ничего хорошего это ей не сулило. Берти все сильнее прижимался к ней губами, пока ей не стало больно и она не издала слабый стон. Но он продолжил душить жену поцелуем, невзирая на ее протест. Фредди смущенно топтался рядом.

— Итак, — Берти наконец отпустил Веронику и обратился к Фредди, — вернулся мой блудный брат.

Фредди подошел к своему стулу.

— Как было приказано.

— Хорошо. Все твои вещи на чердаке. Забирай нужные, а прочее оставь на разграбление чертовой армии.

— Понятно. — Фредди сел.

— Добро пожаловать, братец, — сказал Берти. Он увидел бокал Фредди, схватил его и, залпом допив вино, поставил на стол.

Фредди промолчал, но, когда брат отвернулся, закатил глаза.

— Ты не хочешь спросить меня, как все прошло? — Берти повернулся к Веронике. Не успела она открыть рот, как он ответил сам: — Полнейший провал. Мы ни черта не можем сделать с реквизицией. Уедем, как и планировали.

— Понятно. — Вероника не сводила глаз со своей тарелки.

— Посидишь с нами? — предложил Фредди, стремясь прервать повисшую неловкую тишину.

— Нет. Я уже поел. Буду у себя. — Берти ушел, а через несколько мгновений хлопнула дверь кабинета.

— Это он из-за реквизиции бесится? — спросил Фредди и осекся, поскольку в столовую вошла незнакомая ему девушка и принялась убирать посуду. Увидев гостя, она замерла и уставилась на него.

— Ребекка, брат сэра Альберта останется с нами на ночь, — произнесла Вероника.

— Очень хорошо, миледи, — ответила Ребекка. — Повариха приготовила заварной крем и печеные фрукты, если вы захотите десерт, — предложила она, потупившись, и продолжила убирать тарелки.

— Мне ничего не надо, — улыбнулся Фредди — Я сыт. Давно так вкусно не ел.

Служанка бросила на него взгляд, в котором он прочитал потрясение. Фредди улыбнулся ей в ответ, не зная толком, как на это реагировать.

— Спасибо, Ребекка, мы обойдемся без десерта, — ответила Вероника. — Пожалуйста, передай поварихе, что все было изумительно, как всегда.

Девушка повернулась и вышла.

— Так, — сказал Фредди. — Пока еще светло, пойду-ка я на чердак, посмотрю, что там осталось со времен моей бесполезной юности.

— Фредди?

— Что?

— Насчет моих слез. — Вероника не смела поднять глаза. — Извини.

Он наклонился к ней и посмотрел в сторону кабинета Берти.

— Ты ведь расскажешь мне, что тут происходит? — прошептал он.

Фредди был совсем рядом. От него исходили приветливость и тепло. Раньше Вероника часто представляла себе, как пройдет их встреча, но за долгие пять лет замужества приучила себя не думать о Фредди. Это было слишком болезненно. Она постаралась убедить себя, что между ними все так и должно было закончиться. Все только к лучшему. Вероника была в отчаянии, когда узнала, что Фредди не любит ее, что она всего-навсего одна из его многочисленных женщин. Однако сейчас, когда он вернулся, сердце у нее разрывалось, как никогда прежде за все годы брака.

Вероника попыталась подавить нарастающее смешанное чувство вины и любви, которое невольно испытывала всякий раз, думая о Фредди. Сейчас его голова была практически вровень с ней, и Вероника осмелилась взглянуть на него. Его глаза излучали доброту, и от этого ей стало еще хуже. Она скучала по Фредди гораздо сильнее, чем готова была признать, но сейчас многое отдала бы за то, чтобы его тут не было.