– Заплатки и тряпки, – пробормотала Лирика. Затем сложила ладони вокруг рта рупором: – ЭТО Я, ПРОФЕССОР СИЛЬВЕСТР, И Я ПРИВЕЛА ПОДРУГУ.

Клэр с любопытством уставилась на кружки. Они с Софи как-то попытались сделать нечто похожее. Софи тогда расстраивалась, что мама с папой не подарят ей мобильный телефон, хотя в сентябре она должна была пойти в среднюю школу. Ей тогда было столько, сколько сейчас Клэр, а самой Клэр было девять. Она только что закончила третий класс и была в восторге, когда Софи заявила ей, что они могут сделать мобильники сами – нужны лишь консервные банки и кусок провода. Софи сказала, что как-то видела это в одной старой передаче по телевизору. Но хотя они обе старались, ни одна из них так и не услышала ничего посерьёзней слабого шороха.

– ЧТО-ЧТО? – переспросил голос, и у Клэр возникло чувство, что говорящий на том конце провода сидит в бухте, или и вовсе погрузился в солёную воду с головой. – ТЫ ХОЧЕШЬ ОКАЗАТЬ УЛУГУ?

– НЕТ, – крикнула Лирика в ответ. – Я СКАЗАЛА: «Я ПРИВЕЛА ПОДРУГУ!»

– РАД, ЧТО ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ДОЛЖНА ЗАГЛАДИТЬ ВИНУ, – произнёс голос Сильвестра. – ТВОЯ МАМА В БЕШЕНСТВЕ.

Было забавно наблюдать, как оттенки розового сходят с лица Лирики. Она убрала руку ото рта.

– Заплатки, – повторила девочка и ринулась бежать со всех ног.

А профессор Сильвестр протрещал ей в спину:

– СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ!

– Лирика! – окликнула её Клэр, бросившись вдогонку. – Не так быстро!

– Не могу! – пропыхтела Лирика в ответ. – Если мама знает, а она, конечно, знает! Не могу поверить, что я забыла про шовчики-доносчики!

– «Шовчики-доносчики»? – переспросила Клэр. Ей хотелось, чтобы Лирика бежала не так быстро. Роялистский плащ был плотным и чересчур длинным, из-за чего он болтался позади неё, словно непослушный хвост.

– Остриё Иглы может слышать что угодно, пока поблизости шовчик-доносчик… Но не волнуйся! Они есть только по периметру города, – добавила Лирика, правильно прочитав выражение лица Клэр. – Но о слишком личном лучше не говорить, – она подмигнула: – Вроде наших отговорок… О, мама меня прибьёт!

Девочки пронеслись вниз по дороге. Как и предсказывала Лирика, досмотрщики по обе стороны висячего моста, открывавшего пеший доступ в город, не стали их останавливать. По правде сказать, Клэр была абсолютно уверена в том, что видела, как один из них сочувственно покачал головой, когда Лирика выкрикнула их имена. По всей видимости, досмотрщики хорошо знали девочку… а также вспыльчивый характер её матери. Утро было достаточно раннее, поэтому на улицах было относительно пусто и им не приходилось переходить на шаг.

– Если добежим до Тины, – пропыхтела Лирика, когда они пересекли первый канал, – тогда, может…

– Лирика Каллиопа Плетёнка, – прозвенел голос над водой.

Лирика резко затормозила.

– Приехали, – прошептала она. Сделав глубокий вдох, она натянула на лицо улыбочку и повернулась. – Привет, мама! Что ты делаешь здесь в такую рань?

Клэр обернулась и увидела, как к ним стремительно приближается женщина в розовом переднике с оборками. У неё был высокий рост и точно такие же густые чёрные волосы, как у дочери, только закрученные в тугие пучки вокруг её головы. Лишь одна тоненькая косичка висела над её левым плечом. Незабранная, она раскачивалась, словно маятник, и у Клэр ушла секунда на то, чтобы понять почему: маму Лирики практически трясло от ярости.

– Где, конец нити, ты пропадала? – Голос мамы Лирики походил на писк чайника перед тем, как он переходит на свист. Клэр машинально сделала шаг назад. – Не вздумай врать! – воскликнула госпожа Плетёнка, когда её дочь открыла рот, чтобы ответить. – Ни слова! Ты представляешь, какой ужас я пережила? Сперва я узнаю, что тебя нет в доме Зайцев. Затем караульные говорят мне, что не могут отправиться на поиски моей дочери, потому что кователь с золотой подзорной трубой напал на «Нитерезку»! Что ты можешь сказать в своё оправдание?

Лирика открыла рот и снова его закрыла. Казалось, она не знала, можно ли уже отвечать. Клэр только теперь заметила нескольких прядильщиков, наблюдающих за развернувшейся сценой из-за ставен, и пару мальчишек, смеющихся с одной из лодок. Бедная Лирика! Но она ничем не могла ей помочь, хотя её немного задели слова про «нападение кователя». Клэр ни на кого не нападала!

– Я хочу услышать правду, Лирика. Я не шучу! – отчеканила мама девочки.

– Извини, мама, – произнесла Лирика, чуть всхлипывая. – Я поступила неправильно… но теперь я свободна! Элейна спасла меня! – Очевидно, выдуманные Лирикой истории вылетели в трубу перед лицом клокочущей ярости её матери.

– Спасла? – Брови госпожи Плетёнки взмыли вверх, она с недоверием посмотрела на дочь. – Спасла от чего?

Лирика виновато переступила с ноги на ногу, а затем запустила руку в карман плаща и вытащила из него космы паутины. У Клэр поползли мурашки по спине от одного их вида. Он пробудил в ней воспоминания о липком тепле, оплетающем рёбра и забивающем ноздри.

Госпожа Плетёнка ужаснулась:

– Ты ходила к паутчице?

Лирика вся сжалась, но кивнула и не сдвинулась с места. Что, как подумала Клэр, было довольно смело. Особенно учитывая, как побагровело смуглое лицо госпожи Плетёнки. На мгновение Клэр показалось, что женщина в буквальном смысле сейчас взорвётся. Но госпожа Плетёнка лишь глубоко вдохнула, обдумывая её слова сосредоточенно, словно наматывая нить на прялку, после чего переключила своё внимание на Клэр: – И ты её спасла?

Клэр неуверенно кивнула. Мир перед её глазами вдруг накрыла поволока из розовых рюш: госпожа Плетёнка схватила её в охапку и крепко обняла.

– Спасибо, – шепнула она в макушку Клэр. От мамы Лирики исходил лёгкий запах лаванды. Он напомнил Клэр о её собственной маме, которая следила за тем, чтобы в шкафчике всегда была как минимум одна бутылка пены для ванны с ароматом лаванды. – А как же твои родители? – спросила госпожа Плетёнка. – Где они?

Клэр бросила на Лирику испуганный взгляд, и девочка поспешила ей на выручку:

– Паутчица забрала все её мысли, мама. Она почти ничего не помнит.

– Бедняжка! – воскликнула госпожа Плетёнка. Она сжала Клэр напоследок ещё разок, после чего отпустила. Теперь, когда она не выглядела так, словно вот-вот взорвётся, её лицо оказалось открытым, как подсолнечник, и таким же славным. Что-то в маме Лирики казалось Клэр очень знакомым (то ли то, как она прищуривала глаза, то ли форма её носа). Это даже навело Клэр на мысль, что она уже встречала госпожу Плетёнку прежде, как и Лирику, но она понимала, что этого просто не могло быть. – Идём, ты наверняка проголодалась, – продолжила госпожа Плетёнка. – Отдохни у нас, а мы пока выясним, из какой ты флотилии… и придумаем, как наказать Лирику.

Лирика сглотнула.

Мать и дочь повели Клэр по городу. Пёстрые дома обрамляли каналы, словно кружево воротнички. Но, несмотря на яркие краски, внимательная к деталям Клэр заметила, что черепица на многих постройках лежит неровно и здесь подсобили бы умелые руки кого-нибудь из земледельцев. От её внимания не ускользнули и крошащиеся края каменных мостов, которые самоцветчики подправили бы в два счёта. Ещё несколько ступеней, три моста и один-два поворота спустя они наконец дошли до ярко-жёлтой двери старинного дома.