– Ты хотела меня съесть.

– Жалкий человечишка, – прошипела паутчица. – У тебя нет и шанса! Вы все склонитесь перед королевой призраков!

У неё сжался желудок. Что бы на её месте сделала Софи?

– Приятной ночи, – сказала Клэр и захлопнула за собой дверь.

Клэр полусошла, полуслетела со скользких деревянных ступеней и шлёпнулась на землю возле дома паутчицы. Вокруг них опустилась ночь; тёмный океан вздымался вдалеке. Она тяжело дышала. Каждая клеточка её тела болела. Боль была не острой, как от удара, а такой, какая бывает при кишечном гриппе, она расходилась по всему телу так, словно локти и колени тоже может тошнить.

– Идём! – сказала девочка, потянув Клэр за длинный рукав. Она позволила своим косам расплестись, и на наушники, совсем недавно защищавшие её уши, не осталось ни намёка. – Я не знаю, как долго паутчица должна подчиняться приказам. Нужно уходить!

Клэр была с ней полностью согласна.

Они побежали.

Они неслись по гальке, и камушки, отлетая из-под ног, жалили её лодыжки. Она ловила воздух ртом. Казалось, в воздухе, плотном от влаги и соли, было недостаточно кислорода для её лёгких. В темноте было невозможно отличить сушу от моря, поэтому только услышав плеск, с которым её ботинки шлёпнули по воде, и почувствовав, как холод просачивается в её носки, Клэр поняла, что добралась до края извилистого пляжа.

Её шаг сбился, и она наконец остановилась. Они были настолько далеко от дома паутчицы и её клейких слов, насколько это было возможно. Поскольку варианты с плаваньем в открытом море и подъёмом по скалистой горе отпадали, во всяком случае до наступления утра, Клэр позволила рюкзаку скатиться со своего плеча и осела на пляж следом за ним. Гроза разогнала облака, и теперь вершины Игл обрамляли алмазные звёзды. Острые вершины напомнили ей зубы, и укус на её плече засаднил. Она положила голову между колен и глубоко вздохнула. То, что она только что видела (то, что только что произошло), было слишком ужасно, чтобы думать об этом с поднятой головой. Она могла лишь поглядывать на это быстрыми урывками.

Клэр услышала хруст гальки и подняла взгляд в тот самый момент, когда юная прядильщица плюхнулась рядом с ней.

– Нитей конец, – произнесла девочка с чувством и повалилась навзничь. Изорванные полоски паутины всё ещё висели на ней, и белый шёлк колыхался в темноте всякий раз, как она делала большой глоток воздуха. Сейчас она походила на странное морское создание, выброшенное волнами на берег.

Сердце Клэр по-прежнему мчалось во весь опор, но мысли бежали быстрее. А может, эта девочка действительно какое-нибудь морское чудище? Мир Ардена умеет удивлять, беспрестанно изменяясь. Друзья становятся врагами. Камни превращаются в злых королев. В одну секунду перед тобой может стоять сестра, а уже в следующую на её месте окажется огромный паук-людоед. Сделав глубокий вдох, она попыталась собраться. В конце концов, внезапные перемены могут происходить и в Виндемирском поместье. В одну секунду Софи в порядке и здорова, как любая другая семиклассница, а уже в следующую… нет.

Когда глаза Клэр привыкли к ночи, она смогла разглядеть свою подругу по несчастью. Она была ниже Клэр, но её волосы были в два раза длиннее. Они доходили ей почти до самого копчика полотном из косичек, петелек и жгутиков. И даже в темноте Клэр смогла разглядеть следы канареечно-жёлтого и ярко-розового в тех местах, где в волосы девочки были вплетены нити.

Вне всяких сомнений, перед ней прядильщица.

Беспокойство сдавило Клэр. Она не знала точно, что ей теперь делать. С одной стороны, ей нужно уходить прямо сейчас, пока юная прядильщица не рассмотрела её как следует и не поняла, что Клэр не из этих мест. Что она самоцветчица. Но с другой стороны… Клэр не могла просто уйти. Тем более теперь, когда она поняла, что девочке совсем мало лет.

– Эй, – прошептала Клэр, стараясь, чтобы её голос звучал негромко и успокаивающе. Она придвинулась чуть ближе. – Как тебя зовут? Ты в порядке?

Девочка села и вытаращилась на Клэр. На секунду Клэр испугалась, что прядильщица сейчас разревётся, но уже в следующее мгновение девочка издала звук, который был не чем иным, как радостным возгласом.

– В порядке? – Девочка широко развела руки, словно намереваясь обнять Клэр, пляж, целый мир. – Это самая лучшая ночь в моей жизни! Ка ни за что не поверит, что мы сделали! Игольное ушко, мне самой почти не верится в то, что мы сделали! Ты можешь поверить в то, что мы сделали? – Мама назвала бы такой вопрос риторическим, потому что девочка не стала дожидаться от Клэр ответа. – Мы спаслись от паутчицы в её истинном обличье! И посмотри! – она сунула руку под нос Клэр. К её ладони прилип кусок шёлка. – Его так много! – Она взглянула на Клэр и вытаращила глаза ещё сильнее: – А на тебе сколько! Ты не против?

И прежде чем Клэр смогла ответить, девочка подцепила паутину и потянула её на себя. Над водой пробежал треск, похожий на звук расстёгнутой липучки: длинный лоскут неохотно отцепился от Клэр, словно липкие нити с грустью расставались с её теплом.

В животе у Клэр забурлило.

– Забирай всё, – просипела она. Поднеся руку к голове, она ощупала свою косичку и содрогнулась. Волосы тоже были липкими, и Клэр знала, пройдёт много, много времени, прежде чем она полностью очистится от паутины.

– О мои манеры! – Девочка сложила ладони над сердцем. – Спасибо! Спасибо! Спа… – Она снимала паутину с плеча Клэр, но вдруг остановилась. – Извини, я даже не знаю твоего имени!

– Элейна, – сказала Клэр, представившись своим вторым именем. В такие времена осторожность не повредит, пускай эта девочка и кажется ей безобидной, словно щенок. – А ты?

– Лирика, – сказала девочка, протягивая руку для рукопожатия. Как вдруг она заметила, что на её ладони ещё остался кусочек паутины: – Фу, гадость, согласна? – Она махнула рукой, и шёлк принялся извиваться в воздухе, словно червь.

Клэр чуть не вывернуло.

– Что с тобой приключилось, Лирика? Как долго ты просидела в ловушке?

Лирика поджала губы и подняла глаза к ночному небу.

– Судя по созвездиям, либо ровно год, либо один день, – произнесла она наконец. – Думаю, один день. Сомневаюсь, что была бы достаточно… свежей, если бы провела целый год в лаваше из паутины. Понимаешь, о чём я? – Она покачала головой: – Не могу поверить, что разрушила своё будущее всего день назад!

Клэр озадаченно присела, подогнув под себя ноги. Лирика, по всей видимости, не могла усидеть смирно. Даже когда девочка говорила, её руки двигались быстрее губ, каждое слово подчёркивал особый жест ладони.

– Разрушила? – вежливо спросила Клэр, угадав в молчании Лирики приглашение к расспросу. Такую тактику использовала Софи, когда пыталась привлечь к себе внимание родителей: говорила что-нибудь эдакое и театрально замолкала, ожидая, когда ей начнут задавать уточняющие вопросы.

– Вчера я запорола прослушивание, – продолжила Лирика, – и теперь меня ни за что не пустят во двор!