– Хотелось бы мне, чтобы твоя кровь могла исцелять меня, – вздохнул он, и, опустив рубашку, побрел дальше.

– А почему нет, кстати говоря? – уцепилась за его слова Софи. – Очень странно, одного из братьев-близнецов моя кровь лечит, а второго нет.

Король долго не отвечал на ее вопрос, и она решила напомнить о себе.

– Райен?

– Это пророчество сделало Перо, – сказал он, остановившись посреди садовой дорожки. – Только обвенчавшись с тобой как с королевой можно претендовать на обладание магической силой Сториана. Один из братьев женится на тебе и становится единственным истинным королем Бескрайних лесов. Второго брата будет исцелять твоя кровь. Понимаешь? Софи – королева для одного из братьев. И Софи – целительница для второго брата. А еще ты – это связь между братьями, каждый из которых имеет вескую причину всячески защищать тебя.

«Все повторяется, как в истории Сториана, – подумала Софи. – Меня, как Перо, должны охранять два брата, и у каждого своя на то причина».

Что-то не давало ей покоя, казалось ей лишенным смысла.

– Один из братьев женится на мне и станет королем? – переспросила Софи. – То есть имеется в виду, когда ты женишься на мне. Ты же старший, ты наследник, верно?

– Э… – прокашлялся Райен. – Да. Разумеется.

– Хорошо… – Софи еще немного прошла вперед. – Но какое перо все это предсказало? Ты вновь и вновь упоминаешь об этом загадочном пере, которое предположительно сказало тебе все это. Но что это было за перо? Сториан? Или Львиная Грива? Какому перу известно, что я буду твоей королевой? Какому перу известно, что я смогу исцелять твоего брата?

Она повернула голову и, к своему удивлению, увидела, что Райен ухмыляется.

– Ты сумела волшебным образом проникнуть в мою спальню. Сумела передать мне сообщение под самым носом у твоей подружки. И после этого ты все еще не знаешь, почему ты здесь? Возможно, ты глупее, чем я думал.

Больше всего на свете Софи ненавидела, когда ее называли глупой.

– Ой ли? – язвительно сказала она. – Но мне известно, кем была ваша мать. Я все о ней знаю. И о том, как и почему вы с братом появились на свет, мне известно тоже. А ты сам-то что-нибудь знаешь об этом?

– Ты ни малейшего представления о моей матери не имеешь, – сердито фыркнул Райен.

Софи окинула его ледяным взглядом. И тут, будто прочитав ее мысли, надетое на Софи платье вновь начало меняться. На этот раз оно все туже сжималось, стягивало все тело Софи, затем прижавшиеся друг к другу оборки вдруг начали дрожать, превратились в тысячи крошечных белых крылышек. Затем между каждой парой крылышек вынырнула крохотная голова. Это действительно были бабочки, готовые, казалось, вспорхнуть в воздух. На груди Софи вдруг появилось темное пятно. Оно растекалось по крылышкам, окрашивая их в ярко-синий цвет. Еще немного, и платье стало казаться сделанным из бабочек. Из синих бабочек.

Стало платьем, хорошо памятным Софи. Платьем, которое носила ее злейшая неприятельница…

Тысячи синих, как сапфиры, бабочек волнами приподнимались и опускались при каждом дыхании Софи, как если бы платье не сопротивлялось больше, не боролось, а послушно повиновалось ей.

Глядя на платье, Райен выпучил глаза и стал бледным, как его братец.

А затем внезапно, в один миг… все бабочки исчезли.

Платье обвисло, стало прежним – белым, с оборками и нелепыми кружевами.

Софи посмотрела на короля и сказала, приподняв одну бровь:

– Мне известно больше, чем ты думаешь.

– Моя мать была женщиной скрытной, – сказал Райен, снимая с себя рубашку. – Мне очень мало что известно о том времени, когда она была у вас деканом.

После того как на небо набежали облака и стало прохладно, а король еще сильнее захромал, они возвратились на веранду. Служанки принесли Райену чистые бинты и мазь для его ран, которую он сейчас втирал в свой обнаженный торс, пыхтя и морщась от боли.

Софи присела рядом с ним.

«Я убью его? – размышляла она. – Или не убью?»

После всего, что сказал ей Райен, она уже просто не понимала, Добро он или Зло. Лжет он или говорит правду. Будет он жить или должен умереть.

Но одно Софи знала наверняка: брат Райена умереть должен. Непременно.

Убить Яфета, и исчезнет самое ужасное Зло на свете.

Убить Яфета, и Райен сможет оставить Эвелин Садер покоиться в ее могиле.

Убить Яфета, и тогда, быть может, она сохранит Райену жизнь.

Быть может.

Но как же тогда Тедрос?

Райен должен умереть, иначе Тедрос не сможет вернуть себе трон.

Если предположить, что Тедрос имеет право на этот трон.

А если Райен прав?

Что, если король Райен лучше короля Тедроса?

В конце концов, ведь это же он настоящий наследник Артура, не так ли?

То, что Агата и Тедрос – друзья Софи, еще не означает, что Тедрос должен править Камелотом. При этом Тедрос никогда не говорил о своем народе или о том, как он собирается править, с той же страстью, которую проявлял Райен.

«А если стать единственным истинным королем Бескрайних лесов – это судьба Райена? – напряженно размышляла Софи. – Что, если, овладев силой Сториана, он действительно принесет в Леса прочный мир? Что, если он действительно сумеет навсегда уничтожить Зло, как обещает?»

В таком случае убийство Райена становится не самым лучшим из возможных вариантов.

В таком случае убийство Райена само становится проявлением Зла. Очень сильным проявлением Зла.

У Софи сжалось сердце, когда вслед за этим она подумала:

«Но я-то как раз Зло».

Может быть, именно поэтому кристалл и показывал, как она убивает его?

Потому что душа Софи толкала ее на то, чтобы творить Зло?

Потому что душа Софи хотела, требовала, чтобы она поступала как ведьма?

Райен продолжал неловко возиться со своими бинтами.

– Дай я помогу тебе, – вздохнула Софи.

Райен пристально взглянул на нее, а затем… Затем все же выпрямился, и Софи опустилась рядом с ним на колени. Райен вздрогнул от прикосновения ее холодных пальцев.

«Ладно, пусть все идет своим чередом, – думала она, перебинтовывая рану на груди короля. – Вначале Райен убьет Яфета».

Эта часть сценария изменениям не подлежит.