орды. Сьельсины уже почти поравнялись с искалеченной химерой; навстречу нам полетели новые нахуте.

– Олорин! – крикнул я, но нигде не увидел ни маэскола, ни его наложницы. – Проклятье.

Он не мог погибнуть. У него тоже был щит.

– Олорин!

На наше счастье, ни один из установленных взрывчатых зарядов не сдетонировал. Я предположил, что компьютеры МИНОСа, подключенные к мозгу сьельсина внутри химеры, умели тщательно выбирать цели, и ракеты были направлены исключительно на солдат, чтобы расчистить путь скахари.

Тут я понял, что не вижу саперов. Ни солдата с мешком, ни его напарника, ни самого мешка.

– Олорин!

– Милорд! – раздался слева от Валки голос Шарпа. – Уходите оттуда!

Я проигнорировал его. В моей руке по-прежнему пылал меч императора. Несмотря на ноющие ребра, я взмахнул им, разрубив пополам нахуте.

– Олорин!

Из груды тел и каменных обломков высунулась рука, а за ней появился и человек. С князя Каима сорвало маску, со лба струилась кровь – темная, почти фиолетовая, ярко контрастирующая с оливковой кожей. Я воодушевился, увидев его. Он огляделся, осматривая последствия взрыва; в сумраке его глаза казались особенно белыми и большими.

«Ищет меч, – подумал я. – Или свою женщину».

Первый из Бледных достиг химеры и перескочил ее, почти не замедляясь. Князь остался один посреди зала, безоружный. Он встретил врага мощнейшим апперкотом и сам покачнулся от отдачи. Марсиане открыли огонь по орде, дав Олорину возможность развернуться и побежать назад.

– Тиада! – крикнул он, срывая с себя изодранную мандию.

– Я здесь! – сразу последовал ответ.

Другой сьельсин соскользнул с горбатой спины умирающей машины и погнался за Олорином, намереваясь саблей отсечь ему голову. Олорин не видел преследователя; он помогал Тиаде выбраться из-под оторванной ноги химеры. У меня не было времени предупредить его – мешали оцепеневшие солдаты, сгрудившиеся передо мной. Я увидел на полу труп еще одного из декурионов Шарпа.

Сьельсин атаковал.

Не знаю, как Олорин почувствовал угрозу, как среагировал. Но среагировал. Он откинул руку за голову и блокировал удар наручем. В зловещем темном коридоре раздался звонкий удар керамики о металл. Маэскол поморщился и оскалился. Повернулся, не глядя на врага.

Тут я понял, что кое о чем забыл. О том, что показалось мне крайне удивительным, когда я впервые встретился с этим человеком на Эмеше.

У него был не один меч.

Второй клинок из высшей материи вспыхнул в его руке, когда он развернулся. Противник был мигом изрублен на куски. Атака была столь внезапной и стремительной, а урон столь ужасающим, что сьельсины в первых рядах притормозили.

– Taal tora! – крикнул князь на джаддианском.

Врагам? Своей алькидаре?

Тиада с трудом поднялась на ноги. Ее мандия тоже была порвана у плеча. Каим подтолкнул ее в нашу сторону, а сам развернулся, чтобы прикрыть ей отступление. К сьельсинам вернулась храбрость, и они помчались к князю. Нескольких точными выстрелами свалили марсиане и Драконоборцы. Сам Олорин убил двоих, сперва разрубив их сабли. Он снова выкрикнул что-то на джаддианском, провоцируя чудовищ.

Тиада подбежала ко мне, и я помог ей пробраться сквозь строй марсиан.

– Налево! – крикнул я ей. – Бегите к водохранилищу!

– Адриан, возвращайся, черт побери! – крикнула мне Валка.

Олорин парировал удар скахари и развернул меч, чтобы разрубить пролетавшего нахуте. Расчистив себе небольшое пространство для маневра, он по-рысьи перескочил через трупы солдат и поспешил назад по коридору.

– Что со взрывчаткой? – спросил я, подбегая к развилке, где дожидались Шарп и Валка.

Джаддианский князь резко затормозил рядом и переместился к противоположному углу.

– Долго не удержим! – воскликнул он. – Нужно заваливать тоннель!

– Милорд, – произнесла Тиада. – Ваше лицо…

Князь проигнорировал ее и спросил:

– Где детонатор?

Он повернулся, вглядываясь в тоннель, как недавно вглядывался я в поисках сапера среди тел и развалин. Но все мертвые марсианские легионеры были похожи друг на друга, а мешок наверняка завалило.

– Нет времени, – сказал Шарп, проходя мимо Валки. – Назад, ребята! Назад! Где Алтарик?

– Квент, я здесь! – Младший по званию Драконоборец вышел из задних рядов, где следил за обратным выходом из тоннеля.

– Марло! – завыл тонкий пронзительный голос. – Марло!

Хушанса. Голос генерала-вайядана пронесся по коридору, и сьельсины отступили. Я с удивлением понял, что он исходит из разбитой химеры, чья механическая туша перегородила полкоридора. Это было невозможно. Мне доводилось сталкиваться с машинами такой модели, и это были не марионетки генерала. Но как Урбейн проник в сердце железного голема, так и генерал подключился к телу своего раба.

– Сдавайся! – визжало Хушанса. – Сдавайся, и твоим людям позволят прожить остаток дней в рабстве.

Я посмотрел в одинокий красный глаз на отрубленной голове машины, но не ответил. Гидравлические приводы были перерезаны, и химера была все равно что мертва. Парализована.

– Другого выхода нет, – продолжало Хушанса. – Только так ты их спасешь.

– Центурион, заткните эту тварь! – скомандовал я.

– Есть, сэр! – Шарп вскинул винтовку и выстрелил.

Выстрел попал точно в цель. После атак Каима и Тиада щиты химеры перестали работать, и снаряд разорвал открытую шею, отправив тень Хушансы туда, откуда она явилась.

Выстрел Шарпа побудил солдат освободить тоннель. Последние марсиане отступили, отстреливаясь на ходу.

– Что нам делать? – спросила Валка.

– Алтарик! – воскликнул Шарп вместо ответа. – Гранату!

Алтарик сразу все понял. Как и я. Без детонатора и сапера у нас оставался единственный способ активировать взрывчатку.

Последняя надежда.

Он не мешкал. С привычной вальяжной уверенностью, с легкостью опытного гренадера он сорвал с пояса плазменную гранату и метнул, крикнув:

– Ложись!

Как же ясно я помню этот звук. Чистый металлический звон гранаты, отскочившей от чьего-то тела и откатившейся под ноги надвигающимся врагам. В хаосе я потерял ее из вида. Было так шумно, что я никак не мог услышать этот звук, но я почувствовал его и чувствую до сих пор – как человек ощущает звон колоколов Капеллы в притворе святилища.

В груди.

Сердцем.

– Назад! – крикнул Шарп.

Олорин схватил меня за плечо и утащил за угол с той стороны тоннеля, что вела к водохранилищу.

Под ближайшим взрывчатым зарядом расцвело фиолетовое пламя. Я повернулся и, кажется, посмотрел на Валку. В моих воспоминаниях я вижу ее, глядя налево, где они с Шарпом стояли за противоположным углом. В моих воспоминаниях на ней нет шлема, хотя я точно знаю, что это не могло быть так. Но я вижу ее широко распахнутые глаза, приоткрытый рот, словно она хотела что-то сказать. Была бы она хотя бы на шаг ближе, и я мог бы протянуть руку и коснуться ее.

Хотя бы на шаг.

От разрыва гранаты Алтарика взрывчатка сдетонировала, и катакомбы разорвало.

Бум!

Раздался второй взрыв –