нахуте, ударяя по полу безмолвным дроном, как цепью.

– Огонь! – выкрикнул Бельман.

Сьельсин метнул змея ровно в тот момент, когда марсиане начали стрелять. Вспышки осветили коридор, и я увидел, что на этом бледном были не серые доспехи клана Аттаваисы, а черная броня с символом «Белой руки» Шиому Элуши. Это был воин самого Дораяики.

И он был экипирован щитом.

Нахуте ударил в щиты марсиан, а его хозяин бросился на нас, осознавая, что неминуемо погибнет, но не осмеливаясь ослушаться приказа хозяина. Солдаты Бельмана разделались с нахуте и принялись стрелять по ксенобиту. Его краденый щит мерцал при каждом попадании, но сьельсин не замедлился. Позади него появлялись его сородичи. Я видел в полумраке их бело-зеленые лица.

– Teke! Teke! – закричали ксенобиты знакомый по Беренике и другим битвам клич.

Крикунов были десятки; все со щитами и саблями. Мне мгновенно стала ясна их цель. Берсеркеры должны были стать живым тараном и пробить ряды Бельмана, как кавалерия на зеленых холмах Земли, растоптав нас, как траву.

– Приготовиться! – прокричал Бельман и издал пронзительный свист.

Гоплиты сомкнули строй и выставили копья с белыми, как лица врагов, штыками. Когда ксенобиты приблизились, копейщики издали хриплый боевой клич, настолько громкий, что мне показалось, будто Бледные на долю секунды замешкались от испуга. Копья разом выплюнули свои мерцающие лучи, и один берсеркер упал, обугленный лазером. Его щит не выдержал.

– Держись рядом, – сказал я Валке, а затем обратился к Шарпу: – Центурион, поглядывайте назад.

Шарп дважды стукнул кулаком по лбу.

– Парни, вы слышали его светлость! – рявкнул он. – Прикрываем красных ребят!

– Нужно задраить ворота, – прошептал мне на ухо Олорин. – Дальше мы не пройдем.

Бельман снова свистнул, и марсиане, словно единый организм, двинулись вперед. Все вокруг содрогнулось от взрыва бомбы прямо у нас над головами, но марсиане держали строй. Нам с Валкой и джаддианцами оставалось только наблюдать.

– Вперед! – проревел Бельман.

Марсиане принялись теснить врага. Один сьельсин упал, пораженный штыком в шею.

– Вперед!

– Dolá Deu di Fotí! – произнес Олорин. – Пресвятой Бог Огня, у них получается!

Крошечными шажками марсиане продвигались вперед, переступая через тела павших врагов. Один в первом ряду получил двойное ранение, и товарищи вернули его назад, не нарушая строй, позволив встать позади людской стены.

Но сьельсины не сдавались, черной волной накатывая на прочный марсианский блок.

Бельман дважды отрывисто свистнул, и первая линия марсиан отступила назад сквозь ряды, пропуская вторую на свое место. Они побросали копья, оставшись с короткими керамическими мечами, такими же, как у Бельмана. Марсиане блокировали удары сьельсинских сабель толстыми сегментированными пластинами на левых руках, заменявшими щиты.

Над группой пролетела пара нахуте и вгрызлась в ворота. Не мешкая, Тиада метнулась к ним и разрубила оба дрона надвое.

– Мне это не нравится, – сказала она своему князю. – Мы ничем не можем помочь.

– Терпение, – произнес Каим-Олорин.

Но я почувствовал, что ему тоже не по себе. Он то и дело поглядывал в направлении прохода к пусковым шахтам.

– Следующая группа должна вылететь с минуты на минуту, – сказала Валка, заметив это.

Снова раздались два свистка, и марсиане перестроились. Уже полдесятка раненых бойцов привалилось к стенам тоннеля. Кто-то поддерживал товарищей, двое, как мне показалось, были уже мертвы.

– Валка! – бросился я вперед. – Помоги мне!

Мы с ней помогли подняться двум бойцам. Одного взяли под руки, а другой оперся на меня и поковылял рядом. Мы довели их до ворот и опустили у стены. Увидев это, триада Драконоборцев тоже помчалась к раненым. Двоим действительно было не помочь, и вскоре к ним присоединился еще один, вывалившийся из живого короба Бельмана с перерезанным горлом. Он умер прежде, чем мы успели до него добраться.

Но марсиане неумолимо двигались дальше, сражаясь с холодной свирепостью, какую я редко у кого видел. Впрочем, прежде мне почти не доводилось видеть марсиан в бою, и, читатель, поверьте мне на слово, когда я скажу, что легенды об их мастерстве и песни об их доблести – не выдумки. Солдаты Бельмана вопреки всему дошли до конца короткого тоннеля.

– Удерживайте ворота! – крикнул я Шарпу и повел вперед джаддианцев, осторожно лавируя среди трупов марсиан и сьельсинов, густо усеявших проход.

По обе стороны я увидел новые ответвления, на случай аварии расположенные под острым углом, как и в главном коридоре.

Пронзительный свист Бельмана повторился еще дважды, и его поредевший отряд вновь перегруппировался.

– Держать строй! – повторил лейтенант, выводя своих бойцов из-под арки. – Давим, ребята! Давим! Не расступаемся!

Но вдруг все пошло наперекосяк. Марсианское построение действовало весьма эффективно в тесном проходе, где нужно было двигаться только вперед и защищать лишь одно направление. Но бойцы не были готовы к нападению с флангов. Стена, которую возвел Бельман, чтобы остановить прилив, оказалась способна сдержать только небольшую волну, словно песчаный вал, построенный ребенком на берегу.

Прилив был сильнее.

Сьельсины ударили с флангов, и бойцы Бельмана, хоть и ожидали такого поворота событий, оказались не готовы к столь жестокому напору врага, и я предположил, что этого сьельсины и добивались, специально пожертвовав частью берсеркеров, чтобы заманить марсиан в клещи.

А еще у сьельсинов была химера. Не Хушанса, не Вати или кто-то из капитанов, а простая, с какими я впервые сражался давным-давно на Эринии, но от этого не менее ужасная. Одним ленивым взмахом лапы она смела трех солдат и, словно бойцовский пес, набросилась на самого Бельмана. Высшая материя не справилась с адамантовой пластиной, защищавшей железные кости чудовища, и тварь опустила тяжелый кулак на шлем лейтенанта с силой парового молота.

У Бельмана не было шансов выжить. Каким бы глупцом он ни был, такой участи не заслуживал. Железный кулак ударил второй раз, третий, четвертый, и, когда химера наконец успокоилась, от головы и груди лейтенанта осталось месиво; его броня была смята, как жестяная банка под гусеницей танка.

Марсиане бросились обратно в тоннель, который с таким трудом захватили. Мы с Валкой остановились и развернулись, подгоняя джаддианцев обратно к воротам.

– Бежим! – крикнул я, опасаясь быть растоптанным. – Назад! Назад! Шарп, ворота! Закройте ворота!

Центурион развернулся и принялся набирать команду на терминале. Крепко вцепившись в руку Валки, я перетащил ее за собой через порог. Джаддианцы вбежали следом. Оказавшись в относительной безопасности, я активировал меч императора и повернулся к отступающим марсианам. Химера гналась за ними, топча замешкавшихся солдат. Пара человек метнули гранаты. Химеру потрясло взрывом, но она продолжила атаку.

– Нико, взрывчатка! – закричал марсианин рядом со мной. – Бросай чертову взрывчатку!

Один из солдат замедлился и оглянулся.

– У них нет времени! – прошипел Олорин и выкрикнул