запылал императорский меч.

Я ожидал увидеть сьельсинских пехотинцев и даже химеру, полагая, что гибриды быстрее смогут пробраться через медицинский комплекс и найти выход.

Вместо этого я увидел облако нахуте. Десять. Двадцать. Больше двадцати. Выстрел из копья поразил несколько, но остальные мигом облепили двух Драконоборцев, методично прогрызаясь сквозь щиты и изодранные подкладки доспехов к желанной плоти. Солдаты погибли за считаные секунды, заживо сожранные злобными змеями.

Нахуте переключились на меня. Они отскакивали от щита, пока их медлительные деймоны соображали, как проникнуть сквозь энергетическую завесу. Императорский меч пришелся как нельзя кстати; я отчаянно махал им, кромсая дроны надвое, натрое. Но их было слишком много. Я почувствовал, как один присосался, как пиявка, к моим ребрам. Нагрудник завибрировал, когда змей начал вкручиваться в тонкую керамику.

Схватив нахуте свободной рукой, я вонзил в него меч, стараясь не задеть руку. Затем я отступил в главный коридор, к Валке и остальным. Мимо понеслись лазерные лучи, и энтоптика перешла в затемненный режим, защищая мои глаза. Я чувствовал, как вокруг взрываются дроны, но одному все-таки удалось прицепиться к моему боку чуть ниже печени. Я рубанул по нему.

Поздно.

Внутри шлема запищали аварийные сигналы, в углу монитора замигала надпись «ЦЕЛОСТНОСТЬ КОМБИНЕЗОНА НАРУШЕНА». Я сорвал мертвого змея со своего бока и тут же почувствовал, как под комбинезон проникает леденящий холод катакомб.

– Alala! Alala!

Маэсколы – Тиада и князь Каим – выскочили вперед, размахивая мечами, как молниями в темноте. Вдвоем они заставили волну нахуте отступить, искромсали облако в клочья. Я привалился к стене, лично разделавшись с дюжиной змеев.

– Ты ранен? – подскочила ко мне Валка.

Я пощупал бок, почувствовал, как ее пальцы дотронулись до раны.

– Нет, – ответил я, кривясь от боли.

– Рана неглубокая, – сказала она.

Я почувствовал, как комбинезон сжимается, чтобы остановить кровотечение, но на ощупь рана казалась едва ли серьезнее ссадины. Мышцы были не затронуты.

– Ты вовремя успел.

Я кивнул и приобнял Валку, прижавшись лбом шлема к ее лбу. Ничего не сказал; просто поднялся и пошел за Драконоборцами и выжившими марсианами за угол. У всех были наготове копья и плазмометы.

– Ставьте взрывчатку! – скомандовал я. – Обрушим тоннель, живо!

Вперед вышел один из бойцов лейтенанта Бельмана, переступив через останки нахуте. Как и у невезучего Нико, у него за плечом был тяжелый мешок, и броня тоже была тяжелее, монолитнее обычных марсианских доспехов. Более скромная, угловатая. Он на ходу скинул мешок и крикнул нам освободить проход.

Каим и Тиада, ушедшие дальше всех, остановились. Их клинки сверкали, как озаренные солнцем сосульки. Горстка уцелевших мамлюков обступила их, а марсиане собрались чуть поодаль, не опуская оружие.

– Олорин! – крикнул я, левой рукой зажимая рану. – Возвращайтесь!

Князь повернулся ко мне вполоборота; черный глаз сверкнул в свете клинка.

– Кто-то должен удерживать позицию! – ответил он.

В следующую секунду в коридоре раздался звон стекла и скрежет металла по камню в сопровождении хора нечеловеческих голосов. Чуть позади джаддианцев сапер-марсианин с товарищем закончили устанавливать на левой стене взрывчатый заряд.

Впереди камни окрасились инфернальным красным светом, источник которого находился где-то за поворотом. Грохот приближался. Я представил, как Бледные ломают медицинские шкафы, крушат ясли для фуги, попадающиеся на пути, и крепче сжал в руке меч императора.

– Na es jahizya! – крикнул князь Каим своей свите. – Будьте готовы! Они идут!

– Ребята, не моргаем! – прогремел в тесном пространстве голос Шарпа.

Солдаты поудобнее перехватили оружие и прицелились в створ коридора. Как обычно, нахуте оказались лишь предвестниками основных сил неприятеля.

Сапер с помощником поспешили к правой стене, отсчитав дюжину шагов назад, чтобы расположить взрывчатку в шахматном порядке.

– Ну давайте, – шептал я про себя, покачивая в ладони рукоять меча. – Давайте. Давайте. Давайте.

Из-за поворота раздался леденящий душу вопль, и все защитники застыли, увидев нечто гигантское и ужасающее. Химера была гораздо крупнее любого сьельсина и передвигалась на четвереньках, как животное. Когтистые пальцы оставляли тончайшие глубокие порезы на стенах и полу, высекая искры. Если тварь и не ожидала встретить такое количество противников, то не подала виду. Одинокий красный глаз посреди гладкой сферы, заменявшей химере голову, моргнул, и чудовище МИНОСа со скрежещущим криком бросилось на первые ряды защитников.

Мастера меча не отступили. Они, словно струи воды, ринулись навстречу химере, в то время как марсиане и Драконоборцы в испуге отпрянули от жуткого зрелища. Тиада бросилась вниз, скользя по полу, а Олорин подпрыгнул, оттолкнувшись от стены с мастерством профессионального гимнаста. Клинок женщины взмыл между ног демона, глубоко вонзившись в сплав между адамантовыми пластинами на бедре и икре. Демон пошатнулся, припал к левой стене и промахнулся по князю.

Меч Олорина обрушился на тварь, будто лавина; острейший молекулярный клинок поразил сустав между шеей и плечом. Гладкая круглая голова чудища покатилась с шишковатых плеч. Белая, как молоко, гидравлическая жидкость хлынула из перерубленной шеи. Олорин плавно, словно в замедленной съемке, приземлился на пол.

Безголовая, лишившаяся половины ноги, химера рухнула. Тиада и князь обездвижили ее за считаные секунды.

Но тварь не умерла.

Она махнула когтями-лезвиями в направлении Олорина, тот парировал удар мечом. Но гигантское чудовище поймало его клинок, как я когда-то в Колоссо, клинок Иршана. Маэскол прогнулся назад, его колени согнулись под нечеловеческим нажимом машины. Тиада скользнула чудовищу за спину и пронзила запястье химеры, кромсая титановые кости, гидравлические приводы и кабели, пока конечность не обмякла и не отвисла до пола.

Позади все приближался топот когтистых ног, и в красном сиянии на стенах заплясали тени. Я увидел белые маски; вожак сьельсинов, недолго думая, метнул в нас нахуте.

Саперы закончили устанавливать второй заряд и подняли большие пальцы. Солдат с мешком подтолкнул напарника назад, а люди Шарпа принялись выцеливать сьельсинов, стараясь не попасть в джаддианцев и их громадного противника. Один скахари был тут же сражен выстрелом из копья, но его сородичи без промедления перескочили через него, неумолимо приближаясь.

– Олорин! – крикнул я, проталкиваясь мимо Шарпа и его людей. – У него мозг в груди!

– Адриан, вернись! – позвала Валка. – Бомбы!

В этот же миг в плече раненой химеры открылся люк, и полетели разрывные ракеты размером не больше писчего пера. Одновременно раздалась тысяча громовых раскатов, и в воздухе как будто вспыхнула тысяча звезд. Люди закричали; я едва успел прикрыть глаза рукой, прежде чем взрывная волна подхватила меня и швырнула назад в коридор.

– Валка? – окликнул я, с трудом поднимаясь на ноги.

– Я цела, – ответила она, прижимаясь к левой стене коридора.

Некоторые из защитников – те, кого спасли щиты, – тоже встали и приготовились отбиваться от надвигающейся