«Поверить не могу, что это происходит», – говорил Мэджик Джонсон репортерам.

«Неудивительно, что они побеждают при такой игре в защите, – сказал о «Буллз» тренер «Лейкерс» Майк Данливи. – У них очень атлетичная и умная команда».

Внезапно «Буллз» оказалась в шаге от невозможного, но игрокам предстояло проявить терпение. «Мы повели 3–1 и вынуждены были долго ждать пятой игры – с воскресенья до среды, – вспоминал экипировщик «Буллз» Джон Лигмановски. – Эти три дня тянулись вечно. Еще до того как мы победили в последнем матче, Майкл завел привычку запрыгивать в автобус со словами: «Эй, ну как оно, чемпионы мира?» Он знал. Чувство было весьма приятное. Мы дождаться не могли, когда же разберемся со всем этим».

Накануне пятой игры Джордану пришлось стиснуть зубы и испытать публичное унижение. Он открыто признал вклад Картрайта в успех команды: «Он дал нам преимущество в середине, – сказал он. – Он играл очень солидно… Этот парень оказался одним из самых важных факторов успеха этого баскетбольного клуба, и он удивил многих, стоящих здесь, и тех, кто играет с ним бок о бок».

Когда Картрайту передали слова Джордана, он только отмахнулся. «Подобные вещи не имеют для меня значения, правда, – сказал он. – Я всегда считал, что как аукнется, так и откликнется. Что действительно важно для меня, так это выигрыш чемпионата».

В четвертой игре каждый игрок стартовой пятерки «Буллз» сделал по меньшей мере десять бросков, что послужило доказательством доверия Джордана к команде и засвидетельствовало тот факт, что Джексон обладал в этой команде собственной волей и с ее помощью умел устанавливать определенные отношения. Он редко вступал в открытую конфронтацию с Джорданом за то время, что тренировал команду. Когда он хотел, чтобы Джордан сделал что-нибудь, он обычно обращался ко всей команде с призывом к этому. Когда у него находились поводы покритиковать Джордана, он также адресовал критику всей команде. Такой стиль коммуникации между главным тренером и звездой команды сложится на годы их дальнейшего сотрудничества. Оба, очевидно, были в курсе происходящего и считали подобную практику вполне приемлемой. Другие игроки команды порой тихонько жаловались на эти методы. Но они тоже принимали такую коммуникацию, считая ее эдакой причудой, порожденной обстоятельствами.

Концовка пятой игры преподнесла неожиданный сюжетный поворот: в динамике игры родился эпизод, который станет любимой притчей во языцех для партнеров Джордана, включая и будущих. На кону стоял чемпионский титул, Джон Пакссон был открыт, а Джордан упорно его игнорировал, продолжая идти на соперников один на один, и тогда Джексон нетерпеливо спросил у него во время тайм-аута: «Майкл, кто открыт?» Вероятно, ошарашенный неожиданной прямотой Джексона Джордан ничего не ответил. Тогда Джексон повторил вопрос: «Кто открыт?» Историю пересказывали друг другу многие партнеры Джордана, предположительно немало пострадавшие от его высоких требований и безразличия к ним за долгие годы.

«Это одна из моих любимейших баек, – говорил в интервью 2012 г. Стив Керр, заменявший Пакссона на его позиции в последующем составе «Буллз». – У Майкла непростая вторая половина, его постоянно опекают два соперника, он пытается вымучить бросок-другой. И тут Фил берет тайм-аут, до конца игры считаные минуты. Он смотрит прямо на Майкла и говорит: «Майкл, кто открыт?» Майкл не поднимает на него глаз. Фил повторяет: «Кто открыт?» Наконец Джордан смотрит на него и произносит: «Пакс!» И тогда Фил с возмущением произносит: «Ну так бросай ему этот мяч, черт возьми!»

Пакссон забьет пятью дальними бросками в заключительные 4 минуты, и каждый раз это будет происходить после того, как Джордан совершит проход, стягивая на себя защитников, а потом отбросит мяч Джону. Пакссон завершит игру с 20 очками, а Пиппен – с 32. «Буллз» окончательно закроет вопрос о чемпионстве победой 108: 101 в пятой игре. Как вспоминал в 2011 г. комментатор Джим Дарем, работавший на матчах «Буллз», момент триумфа команды ошеломленная толпа болельщиков, собравшихся на «Форуме», встретит тишиной. «Один момент, врезавшийся мне в память: игроки «Буллз», танцующие на площадке на глазах у всех остальных, просто сидящих и смотрящих на них в немом недоумении».

В тишине, повисшей над площадкой, ярый фанат «Лейкерс» Джек Николсон обнял Джексона, а Мэджик Джонсон разыскал в толпе Джордана, чтобы поздравить его с победой. За время финальной серии двое игроков сблизились, не в последнюю очередь потому, что Джонсон подошел к Джордану после игры и сказал, что они должны забыть свои разногласия. Это событие стало подлинным началом их дружеских отношений, отметит позже Джордан. «Я видел слезы в его глазах, – вспоминал Джонсон о том разговоре после финальной сирены. – Я сказал ему: «Ты доказал всем их неправоту. Ты – настоящий победитель и выдающийся баскетбольный индивидуалист».

Слезы текли ручьем из глаз Джордана, когда он пробирался через бедлам, царивший в раздевалке, где хотел насладиться моментом триумфа, о котором так мечтал долгих семь лет. «Я так счастлив и рад за свою семью, эту команду и клуб. Я работал над этим на протяжении семи лет, и теперь благодарю Бога за свой талант и возможность, которая мне выпала».

«Эта сцена с плачущим Майклом в объятиях отца… – вспоминал Джим Дарем. – Наконец он победил и сделал это в своем стиле».

Как только слезы начали течь из его глаз, Джордан уже не мог их сдерживать. «Я никогда не проявлял таких эмоций на публике, – сказал он. – Когда я пришел сюда, мы начинали с чистого листа. Я поклялся, что каждый год мы будем выходить в плей-офф, и с каждым годом мы становились все ближе к цели. Я всегда верил, что однажды у меня будет этот перстень».

Победа в заключительной игре серии стала возможной благодаря точным броскам Пакссона с открытых позиций, говорил Джордан о ситуации, в которой его, по сути, вынудил оказаться Джексон. «Вот почему я всегда хотел, чтобы он играл в моей команде, и почему хотел, чтобы он оставался в ней».

«Игра тут же была решена, все было кончено, и эта драма чем-то походила на блицкриг, – вспоминал Джексон. – После матча всех переполняла радость. Майкл стоял и держал трофей, рыдая… Это был особенный момент».

Далее игроки «Буллз» продолжили вечеринку в своих номерах в Ritz Carlton в Марина-дель-Рей. «Помню, как заходил в номер Майкла, – говорил Джон Лигмановски. – И он говорил мне, чтобы я принес дюжину бутылок Dom Pérignon и достаточно закуски, чтобы хватило на 40 человек. Мы сидели в Ritz Carlton, я позвонил на ресепшен и сказал: «Пришлите, пожалуйста, 12 бутылок Dom’а и закуски на 40 человек». А мне отвечают: «Секундочку». Они не хотели отправлять заказ, потому что слышали, что с ними говорит не Майкл. Тогда я передал трубку ему. Он схватил телефон и сказал: «Приносите уже!»

«Буллз» возвратилась в Чикаго и отпраздновала свое чемпионство в Грант-парке вместе с толпой болельщиков, которая по разным оценкам насчитывала от 500 тысяч до миллиона человек. «Мы начали с самых низов, – сказал Джордан морю счастливых лиц, – и упорным трудом проложили себе путь наверх. И нам это удалось».

За кулисами складывалось впечатление, что чемпионский триумф немного собьет градус конфликта между Джорданом и Краузе. «Мы смогли выиграть то первое чемпионство, – вспоминал Джим Стек, – и Майкл больше никогда публично не заикался о том, какой мы должны сделать обмен или кого привести в команду. Подспудно Майкл испытывал уважение к Джерри, которое наконец выразил ему, но Джерри пришлось из кожи вон лезть, чтобы его заслужить. В те ранние годы Майкл бесконечно проверял Джерри на предмет его баскетбольной сообразительности и ума».