Инфляция и плохое управление вновь привели к падению морального состояния «до нового низкого уровня».[497] Бедные крестьяне безучастно наблюдали, как японские армии продвигались вперед, совершая ночные марши, почти не встречая сопротивления, за исключением боевых вылетов американских летчиков[498], как лучшие гоминьдановские дивизии не проявляли активности, находясь перед красными армиями на Желтой реке.

В китайско-бирманско-индийском районе боевых действий, определенном на межсоюзнической конференции в Квебеке, царил организационный кошмар. Верховная власть в Юго-Восточной Азии по политическим причинам принадлежала адмиралу Луису Маунтбаттену. В Китае ею был наделен Чан Кайши. Американские воздушные операции, имевшие самое большое значение на этом театре войны, контролировались не менее чем восемью органами, которые друг другу не доверяли и решения которых иногда противоречили друг другу.[499] Стилуэлл воспользовался чрезвычайной ситуацией, возникшей в результате операции «Ити-Го», чтобы потребовать неограниченной власти над всеми сухопутными силами в Китае. Его действия резко обострили натянутые отношения между ним и генералиссимусом, существовавшие между ними два года.

По настоятельной просьбе Чана Стилуэлл был отозван 19 октября. Его преемник генерал-лейтенант Альберт С. Ведемейер способствовал переводу 23 тысяч солдат националистических войск на линию фронта, выводя их из изоляции на северо-западе. Японское наступление утратило движущую силу. К марту Шеннолт вновь занял захваченные японцами авиабазы.[500]

На Каирской конференции в декабре 1943 г., где Чан Кайши впервые встретился с Черчиллем и Рузвельтом, было решено, что Япония будет лишена всех территориальных приобретений с 1894 г. Сталин, занимавший нейтральную позицию по тихоокеанским проблемам, не присутствовал на этой встрече, но в Тегеране в конце ноября он согласился после победы над Германией создать «общий фронт» против Японии. В Москве в октябре 1944 г. Сталин заклеймил Японию как агрессора и заявил, что через три месяца после падения гитлеровского режима Россия вмешается в войну на Тихом океане, но с условием, что США оснастят полуторамиллионную армию.[501]

Конференция в Ялте (4-11 февраля 1945 г.) была последней, на которой присутствовал Франклин Рузвельт. Она предусматривала увеличение вознаграждения России, гарантируя ей в секретном протоколе «права… нарушенные предательским нападением Японии в 1904 г.» в Маньчжурии. На президента оказывали давление для того, чтобы тот сделал любые уступки ради спасения «миллиона американских жизней» во время вторжения в Японию. Он был реалистом и понимал, что Сталин мог сохранить все, что хотел, на завоеванных Советами территориях. Все же соглашение вряд ли соответствовало намерению Рузвельта относиться к Китаю как к одной из пяти великих держав.[502] Решение об окончательной ликвидации Великой Восточной Азии было принято в Потсдаме в конце июля. Президент Гарри Трумэн, Черчилль и Сталин прямо обратились к японскому правительству, призывая к безоговорочной капитуляции его вооруженных сил, за которой должна была последовать военная оккупация союзников. Япония после капитуляции «не будет порабощена как раса и уничтожена как нация», хотя в случае продолжения сопротивления «Японию ждет быстрый и полный разгром».

На парламентских выборах в апреле 1942 г., если их можно так назвать, правительство Тодзё, предоставляя денежные средства своим кандидатам, добилось успеха и получило четыре пятых от 84 мест в японском парламенте. Оно тотчас поставило местные власти под контроль МВД и создало учреждения с большими полномочиями для продолжения войны. Воинская повинность распространилась даже на квалифицированную рабочую силу. Ассоциация помощи трону («Тайсэй ёкусан кай») поддерживала движение массового патриотизма, осуществляя постоянную националистическую пропаганду.[503]

Режим экономии ужесточился. Потребление гражданскими лицами тканей сократилось на 95 %. Резервы риса были истощены, и рационы уменьшились до 1800 калорий — эквивалент одноразового принятия пищи американцем. Правительство Тодзё оставалось у власти, пока его утверждениям о победе можно было верить. Оно закончило существование после падения Сайпана в июле 1944 г. Новый премьер-министр Коисо Куниака считался креатурой армии, но он включил в кабинет и сторонников компромисса и передал союзникам предложение о возобновлении статус-кво 1930 г. (до Маньчжурского инцидента) как основы мира.[504]

Между тем 400 миллионов азиатов стали проявлять стремление освободиться от тиранической власти министерства по делам Великой Восточной Азии. В Гонконге произошло большое сокращение численности населения, так как, вследствие ограничения выпуска продовольственных карточек, японские власти позволили тем, кто не имел их, эмигрировать, чтобы не умереть от голода.[505] Власти заставляли рабочие профсоюзы участвовать в торжествах Великой Восточной Азии и присутствовать на лекциях антиимпериалистического содержания. Школы не могли удовлетворить требование властей сделать японский язык основным языком обучения. Военная администрация, хотя терпимо относилась к христианству, заставляла протестантских и католических лидеров делать прояпонские заявления, которые затем предавались широкой гласности.[506] Взятка была единственным средством обойти лицензии и предписания, душившие экономическую жизнь.