Однако было потеряно гораздо больше, чем цепь малярийных островов. Самые лучшие японские сухопутные силы обороняли Соломоновы острова. 32 тысячи человек погибли на Гуадалканале[485], и императорский военно-морской флот понес невосполнимые потери, в то время как на американских верфях производилось четыре корабля на каждый потопленный. Гуадалканал послужил наковальней, на которой Великая Восточная Азия испытала потрясение.

В 1905 г. победы завершились посредничеством и выгодным для Японии договором. Однако успехи 1942 г. не повлекли за собой зондирования мира — лишь усиленный рост военной продукции американскими заводами.

Божественная миссия предполагала превосходство японского воина — продемонстрированное за 26 веков непрерывных побед. В течение года оно было подвергнуто испытанию. Американский боец казался беззаботным и капризным.[486] Он не хотел умирать, но по стойкости он не уступал самураю-камикадзе, и он лучше всех в мире владел средствами войны.

Императорское правительство фактически было пленником своей собственной мифологии. Санкционированный божественной волей, конфликт должен завершиться победой Японии, сообщение о поражении рассматривалось как кощунство. Генералы и чиновники военного министерства вместе игнорировали опасные реальности войны, приказывали проводить парады, отмечая неудачи. К ответственности Генерального штаба добавлялись промах разведки, и сам Тодзё поддался самообману. В зените военных успехов Японии, в начале 1942 г. трезвомыслящие советники призывали к немедленному миру.[487] Коноэ, поддержанный большинством императорских принцев и «дзюсин» (советом бывших премьер-министров. — Пер.), выступал летом за перемирие. Адмиралы Ёнай, Такаги и Накамура предупреждали, что военно-морской флот не может выиграть войну, в случае если она продлится после декабря 1943 г.

Кабинет министров игнорировал все призывы к компромиссу. Отчасти он был убежден, США никогда не будут вести мирные переговоры. Больше надежды было на достижение примирения через Иосифа Сталина. Того Сигэнори, который всегда был противником Советской России, прилагал неустанные усилия по новому нацистско-коммунистическому сближению. С Россией, снова проводящей дружественную нейтральную политику, три державы оси, используя ресурсы советского тыла, могли бы удерживать Европу и Великую Восточную Азию, противостоя англо-американцам.[488] Однако в Касабланке в январе 1943 г. Сталин с Черчиллем и Рузвельтом взяли на себя обязательство продолжать войну до полной, безоговорочной капитуляции (глава советского правительства И.В. Сталин был приглашен на конференцию в Касабланку, но не смог присутствовать на встрече. — Пер.).[489]

Война на Тихом океане становилась борьбой на истощение, не столько людей, сколько оружия. Великая Восточная Азия после своих завоеваний производила только шестую часть стратегических материалов, производимых в мирное время. Их было трудно перевозить после потери половины миллиона тонн торгового флота в битве у Соломоновых островов. Япония вступила во второй год войны с двенадцатимесячным запасом топлива, шестимесячным — алюминиевой руды и четырехмесячным — черного металла.

План военно-морских операций США, руководимых адмиралом Честером Нимицем из Пёрл-Харбора, предусматривал изгнание противника из подмандатных островов — атоллов или вулканических вершин, усеивающих тропическую часть Тихого океана размером с территорию США.[490] Тактика предусматривала тесное сотрудничество морских, сухопутных и воздушных сил, но особенно авианосцев и коммандос морской пехоты.

За постоянным противодействием воздушным ударам (с радиусом более 500 миль (более 805 км)) по взлетно-посадочным полосам последовали интенсивная бомбардировка с воздуха намеченных островов, чтобы заставить замолчать их батареи, и бомбардировки с кораблей, чтобы разрушить глубокие укрытия из кораллов и стволов кокосовой пальмы до высадки морского десанта. Американцы теперь имели мощные военно-морские силы. Оперативное соединение 58 контр-адмирала Р.А. Спруанса[491] имело 16 авианосцев и больше огневых средств, чем во всем сражении за Гуадалканал.

Ценой больших потерь 2-я дивизия морской пехоты захватила атолл Тараву в архипелаге Гилберта в результате морского десантирования в ноябре 1943 г. Атолл Кваджалейн пал 31 января, Эниветок — спустя три недели. Для прикрытия этих операций авианосцы Спруанса атаковали атолл Трук, который казался японским неуязвимым бастионом, уничтожив почти все его воздушные силы. В июне усилия были сосредоточены на захвате Сайпана из Марианского архипелага, обширного острова, где можно было построить взлетно-посадочные полосы длиной в милю (1,5 км). К началу августа 1944 г. Гуам вновь стал американским. Захват двух островов сделал Токио досягаемым для новых «Суперкрепостей» Б-29 наземного базирования, «Больших птиц», которые могли покрыть расстояние менее 1400 миль (2250 км), отделявшее столицу от этих островов.

Американская армия не могла начать полное наступление после победы на Гуадалканале. Несмотря на сильные протесты генерала Макартура, начальники штабов союзников придерживались решения 1941 г. о том, что Европе следует отдавать приоритет в обеспечении сухопутными войсками и материальной части Восточной Азии, а не второстепенных театров военных действий.