Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушай, Май, – сердито сказала фигуристая девушка, – ты чего добиваешься? Ну да, воевали графы друг с другом много столетий. Так заведено было в древности. У нас сейчас времена совсем другие. Защитники воюют только против чудовищ, и вообще мир стал гораздо просвещеннее и терпимее.
– Вот как? – Май неторопливо вернулся к спутницам. – Значит, просвещеннее? И ты пошла в Академию… зачем? А, Одора? Только чтобы получить образование, пробиться к графскому двору, удачно выскочить замуж, завести детей и провести остаток жизнь в свите?
– Нет, конечно, – обиженно ответила девушка. – Я что, совсем уж дура – сразу детей заводить? Сначала можно лет пять с чудищами повоевать, славы добиться, а потом уже и жениха подыскивать.
– Значит, слава? Мира, а ты? Зачем ты пошла в Академию? Только чтобы заработать дворянство?
– Я тебе уже говорила, – ответила невзрачная. – Я хочу защищать людей.
– Ну да, ну да… – покивал Май. – Одна, значит, хочет завоевать славу и удачно замуж выйти. Другая намерена стать настоящей Защитницей и собой заслонить Сайлават от чудовищ. А что вы скажете на это?
Внезапно он ухватил Миру и Одору за плечи и резко дернул так, что те оказались повернутыми друг к другу.
– Ты ведь из Мейсары, Оди? – резко спросил он. – С севера? Из княжества, почитаемого многими как средоточие еретиков-механистов? А ты, Мира? С юго-запада, из Феерии? Одного из самых ортодоксальных графств? Вы осознаете, что гражданская война в стране официально все еще не завершена? Что Церковь или радикалы с Севера однажды могут посчитать чудовищ не такой уж большой проблемой? Что перемирие может взорваться в любой момент? Вы понимаете, что вас в любой момент могут столкнуть лбами в смертельном бою? Что вы станете делать? Постараетесь убить друг друга в соответствии с приказом? Или откажетесь подчиняться, нарушите присягу и станете предательницами? Когда ваши легендарные героини, Одора Мэйдэн и Кимбо Нэкосама, сошлись в рукопашной, и Одора завалила Кимбо – они, по-вашему, по своей воле друг другу в глотки вцепились? В соответствии с легендой они вообще-то лучшими подругами являлись.
В зале наступило глухое молчание, нарушаемое лишь едва слышным звоном, исходящим от Глаза.
– Поэтому я и спрашиваю вас – чего вы хотите от жизни? Задумайтесь сейчас, пока еще не поздно. Задумайтесь о будущем. Детство кончилось, взрослеть пора.
Май выпустил девочек и повернулся к ним спиной, сложив на груди руки и уставившись на Глаз.
– Я закончил с исследованиями, – как ни в чем не бывало сказал он. – С вашей глупой штукой мне все ясно. Пора валить отсюда. Поздно уже. У аудитории есть возражения?
Глаз Бога ярко вспыхнул и медленно погас, превратившись в гладкий темный шар, не отражающий огни светильников.
– Боюсь, я не могу отпустить вас просто так, – резким движением рук приор Гнесий распахнул тяжелые створки и вошел в зал. Стража, лязгая доспехами, поспешила вслед за ним, растекаясь вдоль стен. В руках паладинов угрожающе засветились молочным светом обнаженные святые клинки, а над плечом брата Рэсси угрожающе вспыхнул его Атрибут – копье. Девочки в страхе прижались друг к другу. – Кто ты, юноша, и как сюда попал?
Вопреки подсознательным ожиданиям Фасара, мальчишка даже не вздрогнул. Он неторопливо, как-то даже сонно развернулся, по-прежнему со скрещенными на груди руками, и зубасто усмехнулся.
– Я уж боялся, что вы и в самом деле меня отпустите, – сказал он. – А ведь я так хотел поговорить с местным начальством! Я Май Куданно, временно приписан к Академии Высокого Стиля. Кто ты, господин?
– Я приор Мировой Сферы архибишоп Гнесий, – сухо ответил приор. – Ты, кажется, даже не удивлен?
– Я страшно удивился бы, если бы стража не среагировала и после того, как мы начали орать во всю глотку. Господин приор, у меня к тебе есть разговор, касающийся местной системы охраны. Хреново у вас дело поставлено, если честно. Очень хреново.
Взмахом руки Гнесий остановил возмущенно дернувшегося брата Рэсси.
– Для твоего сарказма есть все основания, юноша, – признал он. – Однако же ты, кажется, не осознаешь, что совершил преступление, карающееся пожизненным заключением в казематах Церкви. А иногда – и смертью.
– Хм. Давай по порядку, господин приор. Ты слышал обо мне?
– Слышал, юноша.
– Тогда сам понимаешь, что вопрос о моей жизни и смерти не в твоей компетенции. И даже не в компетенции Конклава. Мою судьбу намеревается решать Даоран, и что именно я совершу к тому моменту, особого значения не имеет. Спас ли я принцессу от чудовищ, самовольно ли прокрался к Глазу Бога – неважно. Мотивы имеют значение только чисто политические. Так что есть предложение закончить с приятными разговорами о заключениях и казематах и перейти к делу. Чтобы не создавать юридических казусов, ты можешь прямо сейчас вспомнить, что через присутствующего здесь господина Сумарто уже присылал мне приглашение посетить тебя, когда я сочту возможным. И взять с собой тех, кого я посчитаю нужным. Ведь присылал, верно?
– Ну и наглец… – тихо пробормотал над ухом у Фасара Сумарто.
Ну и наглец, мысленно согласился с ним Фасар. Но не только. Он еще и умен. Он только что подсказал Гнесию способ сохранить лицо. Плохонький, но способ.
– Да, действительно, – после короткого замешательства согласился приор. – Припоминаю такое. Но разве я не просил тебя заранее предупредить? И уж тем более я не ожидал, что ты проберешься тайком.
– Ну, что делать, – пожал плечами мальчишка. – Если в вашей системе охраны дыра на дыре, отряд диверсантов маршем пройти может, зачем я вашей страже на глаза специально лезть стану?
Брат Рэсси опять дернулся, и приор опять остановил его движением руки.
– Добропорядочные гости так себя не ведут, – неодобрительно сказал он.
– Приношу свои нижайшие извинения, – без тени издевки произнес мальчишка, слегка поклонившись. – Господин приор, поскольку мою экскурсию к Глазу Бога можно считать состоявшейся, а любопытство – удовлетворенным, нам следует поговорить о делах. О системе охраны в первую очередь, но и о политике тоже. Прошу отвести моих спутниц к воротам на территорию Академии и пропустить через них. Дальше они вернутся в дормиторий самостоятельно, как раз к отбою успеют. Кстати, Мира, про окно не забудь.
Какое-то время отец Гнесий молча смотрел на него, размышляя.
– Брат Рэсси, – наконец громко сказал он. – Предоставь нашим гостьям
