Он поднял спичку повыше, и ее свет выхватил табличку с непонятными письменами на наглухо закрытой двери.

– Что там? – нетерпеливо осведомилась Одора подрагивающим голосом.

– Написано же – «Операторская», – дернул плечом иномирянин. – А, вы же не читаете по-английски. Ладно, а вот как нам ее открыть?

Он обвел спичкой дверь по периметру. Никаких замков на ней не обнаружилось. Слева имелась круглая ручка, а ниже – зеркально блестящая стальная пластинка. Но больше серую монотонность непонятного материала, покрывающего дверь, ничего не нарушало.

– Магический замок. Нужен ключ-перстень или еще что-то, – высунулась сзади Бохака. – Иначе никак не открыть. Только ломать.

– Ломать – не наш метод, – Май задумчиво поскреб кончик носа. – Ну что же, программа в целом выполнена. На территорию мы проникли, в здание попали, тревоги не вызвали, можно и на исходные позиции оттягиваться. Но ведь обидно же отступать с последнего рубежа. Хм…

Он снова почесал кончик носа.

– Ну да что там, можно и сжульничать разик! – непонятным тоном сказал он. – В конце концов, нужно же натурные испытания провести. Держи, красотка. Не обожгись.

Он сунул наполовину сгоревшую спичку Одоре, присел перед дверью на корточки, приложил к пластинке указательный палец и замер.

И дверь щелкнула и чуть приоткрылась. В щель ударил ослепительный после темноты луч света.

– Как ты сумел? – пораженно спросила Бохака. – Ведь магический замок без ключа открыть невозможно!

– Атрибут у него есть – «состояние» называется, – непонятно пояснил Май. – И два значения – «открыто» и «закрыто». Меняем атрибут, получаем результат. Можно считать, что у меня теперь базовый класс – жулик, сдвоенный с магом. Вот прокачаюсь на мелких квестах как следует, цены мне не будет. Ну-ка…

Он одним глазом заглянул в дверь.

– Никого, – сообщил он. – Ну что, девчонки, добро пожаловать в центр вашей вселенной.

И он широким движением распахнул дверь.

– Значит, брат Фасар, тебя беспокоит, что мальчик-иномирянин может оказаться демоном? – бишоп Гнесий положил на стол сжатые в замок руки и всем корпусом наклонился вперед. – Правильно ли я тебя понял?

– Не совсем, брат Гнесий, – ректор Махотрона неопределенно покрутил в воздухе рукой, пытаясь подобрать слова. – Скорее, меня беспокоит, что его сила может оказаться сродни силе демонов, атакующих границы Сайлавата. Я не хочу сказать, что это обязательно плохо. Конклав так и не пришел к единому мнению о том, что является ее источником и следует ли рассматривать демонов как безусловных порождений зла или же как глупых животных, не понимающих, что они творят. Я тоже сейчас окончательных выводов делать не собираюсь. И молодого господина Мая Куданно мне совсем не хочется относить к злым созданиям.

– А что думаешь ты, брат Сумарто? – приор перевел взгляд темных глаз под кустистыми бровями на представителя Церкви в попечительском совете Академии. – Ты тоже с ним сталкивался. Есть ли в нем тьма?

– Нет, разумеется, – бишоп Сумарто отрицательно качнул головой. – Я общался с ним недолго, можно сказать, мимоходом. Но у меня в Академии есть… свои источники. Он, безусловно, не уважает старших и постоянно несет ерунду, вероятно, даже по меркам его родного мира. Но он – не создание зла, просто скверно воспитанный подросток. Его силу следует обуздать и поставить на службу если не Святой Церкви, которую мальчик ни во что не ставит, то хотя бы короне Сайлавата. Уничтожать ее, не разобравшись, станет самой чудовищной ошибкой, которую мы только можем допустить сегодня.

– Боюсь, Даоран может принять иное решение, – тяжело вздохнул Гнесий. – Нехорошие слухи доходят до меня даже сквозь закрытые двери зала заседаний Конклава, который может поддержать… крайние меры. Особенно мальчику повредили выступления отца Ахо. Тот считает его демоном, подлежащим немедленному уничтожению. А заодно он требует казнить и девочку, что его призвала. Просто на всякий случай.

Приор Мировой Сферы скривился, словно съел что-то чрезвычайно кислое.

– Брат Ахо всегда был идиотом, – Сумарто скрипнул зубами. – Иногда мне стыдно, что я вместе с ним принадлежу к одной Церкви. Но он пользуется большим авторитетом. Его даже пророчат в сам Конклав.

– Мы должны иметь дело с тем, что у нас есть, – отрезал бишоп. – У меня тоже есть определенный авторитет, и, смею надеяться, ничуть не меньший, чем у отца Ахо. Потому я и призвал вас сегодня, братья, что хочу принять какое-то определенное решение. Значит, вы оба считаете мальчика достойным занять подобающее место в нашем мире?

– Разумеется, – кивнул Сумарто.

– Я видел, как он спас жизнь Ее Высочеству и капитану Крейту, – помедлив, сказал ректор Махотрона. – В первый момент, когда я его увидел, я чуть было не сжег его как демона. Но потом я осознал свою ошибку. Откачивая принцессу, он действовал как опытный медик. Он явно не впервые делал искусственное дыхание. Ни один демон, рожденный, чтобы нести в мир смерть, не может иметь столько опыта в спасении жизни.

– Он мог спасти ее, чтобы одним махом оказаться у подножия трона, – напомнил приор.

– Тогда он больше ни на шаг бы не отошел от нее. Тем более что, по всем отчетам, Ее Высочество безоглядно увлеклась им с первых же моментов знакомства. А он предпочел остаться в Академии. И потом, ему совершенно незачем было спасать рыцаря Крейта. Наоборот. Опытный Защитник-ветеран представляет для демона серьезную угрозу.

– Ну, такое можно интерпретировать по-разному, – качнул головой отец Гнесий. – Тем не менее, брат Фасар, я услышал и запомнил твои слова. Хотел бы я встретиться с мальчиком вживую… Прошу меня простить, мне нужно кое-что обдумать.

Он склонил голову и погрузился в размышления. Ректор Махотрона наблюдал за нам из-под полуопущенных век. Вопрос, который он пытался разрешить, уже несколько периодов оставался одним и тем же.

Является ли приор Мировой Сферы текирцем? Хотя бы спящим?

Фасар все еще не был уверен, что адекватно воспринимает происходящее. Жуткие две недели, когда он ходил словно в тумане, не понимая, что вокруг реально, а что – плод горячечных галлюцинаций, оставили глубокий шрам в его душе. С тех пор прошло уже два периода, но временами его все еще охватывало ощущение продолжающегося ночного кошмара. Он пытался молиться, но Господь не отвечал его сердцу. Да он и не знал больше, какие молитвы использовать в мире Сайлавата – старые или новые. Ректор ходил по коридорам Махотрона, улыбался ученикам и воспитателям, благословлял успевающих и отчитывал непослушных, возился с финансовыми документами и читал лекции, но все – словно воспроизводя заевшую запись со старой пластинки. Да, он все еще помнил, что такое «пластинка» и «электрофон». В той, прежней жизни, когда ему