– Вы действительно думаете, что это другой кризис?

– Нет. Конечно, нет.

– Потому что все явно скоординировано.

– Верно.

– Дипфейк, видимо, изготовили уже некоторое время назад. Они – его изготовители, кто бы это ни был, – могли выложить его и раньше. Но придержали, пока правительство не рухнуло без моего участия.

– Об этом я не подумал, – заметил Виллем. – Вы правы.

– Почему они придержали ролик? Потому что если бы выложили его раньше, до падения правительства, в этом падении обвинили бы меня. Это действительно привело бы к конституционному кризису – и заслуженному.

Виллем кивнул.

– Но, – продолжала Саския, – если видео вышло после того, как совершилась отставка правительства, обвинить меня в антиконституционном вмешательстве невозможно…

– Разве что в излишней прямоте и откровенности. В том, что вы озвучили вслух мысли обычных разумных людей.

– Глас народа, – ответила Саския. – Вот уж на какую роль я никогда не претендовала! Но, похоже, ее мне навязывают. Скорее всего, те же, кто устроил диверсию на Масланткеринге.

– Масланткеринг был гордостью нации, – заметил Виллем. – Символом нашего инженерного мастерства. Его разрушение – огромный психологический шок. Одно из тех событий, что заставляют человека сесть и все переосмыслить. Кто бы это ни сделал – он создал возможность коренным образом переориентировать нашу политику. Да, нас подставили. Но не для того, чтобы навредить. Скорее наоборот.

– Что ж, кто бы это ни был и чего бы ни желал, боюсь, его ждет разочарование, – отрезала Саския.

Кто-то постучал в дверь.

– Готово! – послышался голос Фенны. – Получилось просто отпад!

– Идем! – крикнула Саския. И, вставая, сказала Виллему: – Будем решать проблемы по порядку. Сначала закончим с обращением, потом продолжим наш разговор.

В комнате дальше по коридору оператор и его команда уже включили ноутбук, вывели изображение с него на большой экран и теперь запустили отредактированное видео. Как и все официальные видеозаявления королевы, начиналось оно с заставки, изображающей королевский дворец с наложенным на него гербом Оранского Дома. Заставка плавно перешла в изображение королевы Фредерики, сидящей за столом. Она произнесла свою речь, и изображение так же плавно перетекло в «концовку».

Все повернулись к Саскии. Однако она едва смотрела на экран. Глазами смотрела, но мысли ее витали в другом месте.

– Все отлично, – сказала она наконец, – выкладываем.

Этот приказ был обращен к королевскому веб-мастеру. Название сильно устаревшее – куда вернее было бы называть эту должность «координатор социальных сетей», – но осколки былых эпох постоянно встречаются при королевских дворах. Если Саскию охраняет стража в медвежьих шапках и верхом на конях, почему бы у нее не быть веб-мастеру?

Так что все повернулись к женщине, занимающей эту должность.

Но та ничего не видела и не слышала.

Она неотрывно смотрела в собственный планшет, пораженная каким-то новым ужасом. По правде говоря, у людей, занимающихся пиаром в соцсетях, это обычное эмоциональное состояние и обычное выражение лица. Но даже по этим стандартам она выглядела глубоко потрясенной.

Наконец, заметив, что все взгляды в комнате обращены к ней, веб-мастер попыталась что-то сказать, но не смогла издать ни звука. Вместо этого пощелкала пальцами перед экраном планшета и развернула его лицом к остальным, чтобы все они увидели то же, что и она.

На экране шло видео. То самое, что они только что сняли, – по крайней мере, так казалось по заставке. Вот заставка померкла, появилась королева Фредерика, скромно сидящая в кресле… только одета она была по-другому. На ней было платье, которое она не раз надевала, выступая перед камерами. Но не здесь. В этой комнате и в этом платье она не снималась ни разу.

И, разумеется, никогда не говорила того, что начала говорить сейчас, в этом видео.

– Сегодня я хочу извиниться перед вами, а затем дать обещание.

– Откуда это? – спросил Виллем.

– Появилось на «Ютубе» четверть часа назад!

На них все зашикали.

– Несколько часов назад было опубликовано видео, на котором меня засняли без моего ведома. В этом видео я высказываю такие взгляды на премьер-министра и кабинет, какие не следовало бы высказывать вслух правящему монарху. За это я прошу прощения. При всем недовольстве, которое я – как и все прочие граждане Нидерландов – время от времени испытываю по поводу нашего политического процесса, мое положение не позволяет мне об этом говорить. Я позволила себе высказаться, думая, что всего лишь выражаю свои личные чувства в беседе с несколькими убитыми горем людьми, потерявшими в Шевенингенской катастрофе родных и близких. Я поступила наивно, не подумав о том, что мои слова могут услышать, зафиксировать и выложить в Интернет, где они приобретут силу публичного заявления. Еще раз прошу за это прощения.

Теперь, задним числом, ясно, что несчастье, пережитое нами в тот день, было лишь предвестием куда более ужасающих событий на прошлой неделе – событий, которые, среди прочих печальных последствий, привели к отставке правительства. Теперь нас ждет период, когда в течение нескольких месяцев повседневными делами страны будет управлять команда «исполняющих обязанности», в то время как парламентские партии будут формировать новую коалицию. По традиции в такие периоды временное правительство избегает серьезных политических решений и не вносит поправок в бюджет. Все это хорошо и правильно – в нормальные времена. Но нынешние времена нормальными не назовешь. Мы в эпицентре кризиса, и без серьезных решений нам не обойтись. Я не верю, что мы можем себе позволить сидеть сложа руки в течение нескольких месяцев бесконечных переговоров, какие требуются в нормальные времена для образования новой правящей коалиции. Поэтому даю вам обещание: я сделаю все, что в моей власти – хоть моя власть как конституционного монарха строго ограничена, – чтобы ускорить этот процесс и побудить враждующие партии объединиться и действовать. Для этого я предлагаю на роль informateur Виллема Кастелейна. У меня отсутствует официальное право назначать кого-либо на эту должность, однако ничто в Грондвете или в законодательстве не мешает мне высказать личное мнение о том, кто, на мой взгляд, наиболее квалифицирован для выполнения этой задачи. Надеюсь, лидеры политических партий согласятся со мной и безотлагательно назначат его на эту позицию, с тем чтобы запустить процесс как можно скорее. Если это будет сделано, я верю, что доктор Кастелейн сумеет сформировать новое эффективное правительство не за несколько месяцев, как обычно бывает, а за несколько недель или даже дней. Благодарю вас, всем доброго вечера.

Чувствуя, что все взгляды устремлены на него, Виллем решился наконец проверить телефон. Звук он выключил полностью. Однако само количество сообщений ясно указывало: все это им не померещилось и не приснилось. Сообщения сыпались, словно монеты из игрового автомата,