контрразведки. – Я хочу сказать, если они – кем бы они ни были – не собираются дальше вторгнуться в нашу страну. Взрыв не имеет никакого военного смысла. Выглядит как чистый акт вандализма.

Ответил ее коллега Янно, сидящий напротив, которого Виллем знал уже несколько десятилетий. Ему-то, очевидно, обо всем сообщили заранее.

– Мы считаем, что это политический гамбит. Попытка раскачать публичную дискуссию о глобальном потеплении.

– Но о глобальном потеплении и так все знают! Даже правое крыло по-другому запело после… – она бросила взгляд на Виллема, – после выступления королевы. О геоинженерии.

Поскольку теперь на Виллема смотрели все – кто с неловкостью, кто виновато, – он почувствовал, что пора заговорить.

– Главный вопрос в наше время уже не в том, существует ли глобальное потепление, а в том, что с ним делать. Правые недавно перешли на жесткую прогеоинженерную позицию. После этого мы видели некоторые намеки на то, что так же могут поступить «Шелл» и другие нефтяные компании. Лично мне за последние несколько недель стало очевидно, что тех политических акторов в нашей стране, которые поддерживают агрессивные геоинженерные схемы, вроде той, которая осуществляется сейчас в Техасе, тайно поддерживает Китай. Катастрофа с Масланткерингом только усиливает их политическую позицию. Что теперь будет с Рюдом Флитстра, я и представить себе не могу.

– Раз уж вы упомянули премьер-министра, – заговорила министр обороны, – у меня есть новость, которую вы все еще не знаете, поскольку мы в SCIF и здесь не работают телефоны. Примерно… – Она взглянула на часы на стене. – Да нет, ровно десять минут назад я стала исполняющей обязанности министра обороны. Рюд вышел в отставку. Коалиция распалась. Он известил королеву о необходимости сформировать новое правительство.

– А Рюду обо всем этом сообщили? – спросила женщина из контрразведки, взяв в руки доклад Дайсона. – Он знает, что его – что нас – подставили?

– Знает, – ответила бывшая министр обороны. – Но что толку? Это ничего не меняет.

– Значит, у нас будет новое правительство, – задумчиво проговорил Виллем. – Его формирование может занять несколько месяцев. «Зеленым» и им подобным, партиям, известным своей антигеоинженерной позицией, придется заткнуться – ведь электорат теперь будет требовать решительных мер. Значит, в парламент вполне может войти Мартин ван Дэйк со своими сподвижниками. Простая арифметика.

Многие повернулись к Саймону, который всем видом показывал, что со своими внутренними делами нидерландцы должны разбираться сами.

– Возвращаясь к вопросу о мотиве, – снова заговорил Янно. – Как видим, китайцы – а это, очевидно, Китай – ценой достаточно скромных расходов и небольшого риска сняли скальп с нидерландского правительства.

– Возможно, и с британского, – добавил Саймон. – У нас все развивается в том же направлении.

Янно кивнул.

– Следующие правительства обеих стран, скорее всего, будут выступать за геоинженерию с таким жаром, какой еще несколько дней назад сделал бы их изгоями в политическом смысле. Т. Р. Мак-Хулиган в Техасе достиг схожего результата – заставил всех заговорить о геоинженерии – просто тем, что занялся ею на практике. И что это все означает для Китая? Да то, что теперь они спокойно продолжат топить свою экономику углем, подавляя самые неприятные побочные эффекты собственными геоинженерными схемами, – под политическим прикрытием нескольких западных стран, которые еще недавно первыми подняли бы крик. Очень недурной результат за скромные деньги, скажу я вам.

Линия Фактического Контроля

Проще всего китайцам было отступить по долине к леднику, что они и сделали. Пуститься за ними в погоню, сдвигая Линию Фактического Контроля в эту сторону, с точки зрения общей стратегии было не слишком разумным решением. Лучше всего было их проигнорировать и вместо этого неторопливо двинуться на восток вверх по правому склону, прежде занятому Китаем. Тогда Линию удалось бы зафиксировать на позиции, более удобной для обороны, по крайней мере, в зимние месяцы. Кроме того, если смотреть на цифры, занятая территория была бы просто больше. Индийцам удалось бы сравнять счет. Так что, разобравшись с казармой, подсчитав раненых и оказав им первую помощь, все, кто мог идти и сражаться дальше, начали взбираться на гору. Лакс, позаимствовавший у одного бойца со сломанной скулой снегоступы, шел впереди. По правую и по левую руку от него двигались бойцы на шестах, камнеметчики, дюжина выживших защитников казармы, а по краям – пестрая толпа иррегулярных бойцов, стримеров и группы поддержки. Сейчас эта человеческая шеренга и воплощала в себе Линию разграничения. И двигаться на восток быстрее этой живой Линии мешали только снег, крутизна склона и недостаток кислорода, на высоте шести тысяч метров над уровнем моря уже очень заметный. Но еще во время первого утомительного подъема на перевал Рохтанг Лакс уяснил для себя: главное – не останавливаться. Просто идешь себе и идешь. Левой, правой, левой, правой. Станет совсем невмоготу – остановись, сделай десять глубоких вдохов, не больше, и иди дальше.

Лакс прекрасно понимал, что гуркхи легко могли бы его обогнать и взобраться на вершину первыми, что держатся позади только из вежливости. Вместо бега они тратили кислород на обмен впечатлениями от битвы – громко болтали и смеялись. Так что Лакс взошел на гору первым – если не считать троих видеодронов от трех конкурирующих индийских телеканалов, зависших над вершиной, чтобы зафиксировать и передать в прямой эфир установку флага.

Некоторые горы и хребты любят дразнить ложными вершинами. Но не эта. Вершина у нее была одна, и несомненная: скульптурная форма, высеченная ветром из заснеженного камня, с острым краем, напоминающим топор. Только что Лакс не видел ничего, кроме снега, – и вдруг перед ним, на сотню километров вглубь, открылся Китай.

А совсем близко, можно сказать, под ногами, распахнулась еще одна долина, очень похожая на ту, откуда они пришли, также оставленная растаявшим ледником. Иными словами, еще кусок территории, которую можно оспорить и завоевать. И там, внизу, никого не было.

Или… подождите-ка минуту! Что это за шеренга грузовиков – кажется, всего четыре? До этой секунды невидимые – их замаскировали под сугробы. А теперь из обтянутых брезентом кузовов торопливо выбирались люди. Люди в широкополых, подбитых мехом шляпах с наушниками – китайская зимняя форма. Определенно не добровольцы, а регулярная армия! На миг Лакс испугался, что непонятное оборудование в задней части кузовов – это ракетные установки или что-то в таком роде. Что перемирие подошло к концу, китайцы готовы нарушить соглашение о прекращении огня – и в новой полномасштабной войне он падет первой жертвой. Однако оборудование не походило на оружие. Плоские круглые панели на ножках… солнечные батареи? Но нацелены они не на солнце.

Они целятся в него.

Пожалуй, звук