— Ты, — прохрипел он, — ты меня...

— Раньше бы, — просипел Мрак разбитым ртом.

Вытер дрожащей рукой кровь с лица, и сквозь красную пеленуувидел как в углу двора сгорбилась подле костра женщина в бедной одеждепростолюдинки. Ее плечи вздрагивали.

За спиной Волка поверх дотлевающих углей полыхала головня.Язычки огня медленно истончались, а головня рассыпалась на ярко-красные уголья.

Волк вскрикнул страшно, его шатнуло, артанцы поспешноотступили, и Волк с грохотом повалился на землю вниз лицом. Кровь хлестала,заливала каменные плиты. Он бился, корчился, стонал, кричал от боли и ужаса.Женщина повернулась от очага, лицо было бледное, в морщинах, а глазастрадальческие. С жалобным криком, что как ножом ударил по сердцам, онабросилась к поверженному.

— Бедная мать, — прошептал Мрак.

Колени его подломились, он рухнул на каменный пол. Он нечувствовал как на его тело посыпался снег. Снеговая туча наконец-то не удержаласвой груз!

Перед взором проплывали причудливые видения. Волхву, а то ипевцу бы их, подумал он вяло. Один бы толковал так и эдак, другой бы простонадумал новую песнь. А он прост как эти стены: понимает, что это кровь течет поглазам, потому все розовое и смутное.

Когда скрипнула дверь, ему на миг почудилось, что он уМедеи, а Гонта сейчас потащит за обильно уставленный стол. Но когда взор чутьпрочистился, проступили каменные стены, залитый кровью подвал. Он ощутил запахгорелой плоти. Руки невыносимо ныли. С трудом повернул голову, увидел своиголые ноги, затем истерзанное тело. Он висел, распятый на стене, руки прикованык толстым кольцам. Ноги не касаются пола.

Когда скрип повторился, он решил, что явился Додон. Но вдверь проскользнула Кузя, бледная и очень серьезная. В руках держала свернутуюволчью безрукавку в засохших пятнах крови. Ее детское платьице было опоясанозолотым пояском, на котором висел игрушечный кинжал с изукрашенной рукоятью. Еедетские глаза с ужасом смотрели на толстые цепи:

— Об этом я и не подумала!

— О чем? — прохрипел Мрак.

— Цепи, — объяснила она жалобно. — Я украла ключ от двери.Но я не смогу снять цепи!

— Ключ? — переспросил Мрак. Сознание чуть очистилось. —Оставь его здесь. А сама быстро беги обратно.

— Мрак...

— Что тебе, малышка?

— Я люблю тебя, Мрак.

— Хоть кто-то любит, — прошептал он измучено, — беги... А тосейчас прийдут.

Она послушно положила ключ на пол, сняла и оставила рядом сним крохотный кинжальчик. Рукоять была усыпана мелкими рубинами. Ее глазаумоляюще смотрели на Мрака. Тот непреклонно показал ей глазами на дверь.

— Я принесу тебе Хрюндю, — предложила Кузя.

— Не надо!

— А я все равно принесу. Я люблю тебя, Мрак!

Она взбежала по ступенькам обратно, но у самой двериобернулась и сердито топнула маленькой ножкой:

— Я не кто-то!!!

Мрак слышал ее удаляющиеся легкие шаги, а тело уженапряглось, внутри нарастало горячее, хлестнула боль. Если бы ударился оземь,тут же поднялся бы волком, а так пришлось дергаться несколько дорогихмгновений, пока истончившиеся руки... уже лапы, выскользнули из оков.

Он упал на залитый его кровью пол, попытался сразу вскочитьи встряхнуться. Упал снова, в голове был звон, а перед глазами замелькал черныйснег. Крупные хлопья падали, разрастались, становились крупнее и падали чаще.

Недоставало околеть вот так, мелькнула мысль. А бахвалился:на бегу, в полете, на скаку... Стиснул челюсти, пошире расставил лапы. Постоял,борясь с головокружением и слабостью. Дверь то исчезала в красном тумане, тоугрожающе приближалась. Он заставил лапы переступать одна за другой, взбиратьсяпо таким высоким ступенькам.

Он услышал далекий крик. Звякнул металл, крик оборвался.Вдалеке простучал топот ног. Что-то в нем было тревожное, воровское, и Мракпоспешно выдвинулся в щель, огляделся.

Коридор пуст, страж явно стоит у входной двери. Когда людеймало, лучше держать их в узловых местах. А развилка подземных ходов еще засотню шагов за поворотом. Только бы не свалиться, а там он помнит тот камень,от которого веет холодом...

Задевая одеждой в зубах стену, он добрел до нужного места.Стиснул зубы, ибо волчьими лапами камень не сдвинуть, подпрыгнул с усилием игрянулся всем телом о каменный пол. Перед глазами поплыли красные пятна. Вголове раздался звон. Он кое-как подцепил камень негнущимися пальцами,выдвинул. Из тайного хода пахнуло холодом. Он сунулся в щель, но плечи непозволили пролезть.

Застонал, снова обратился в волка. Красные пятна слились, азвон стал оглушающим, будто его накрыли огромным колоколом и били со всехсторон огромными молотами. Наощупь отыскал дыру, и тут звон оборвался. Онощутил, что падает в бездну.

Лапы дергались от холода. Перед глазами были скрюченныепальцы, что упирались в серую глыбу стены. От чувствовал себя так, словно понему проскакала тяжелая конница Боевых Топоров. По стене перестали порхатькрасные мухи, и он понял, что уже в безсознательности задвинул камень.

Во рту ныли зубы. Он в изумлении понял, что все это время невыпускал из пасти, будь волчьей или человечьей, крохотный кинжальчик Кузи! Ненастоящий, потому лезвие из старого таинственно мерцающего серебра, а рукоятьвовсе из золота, самого мягкого и никчемного металла...

Снизу тянуло холодом, слабо журчало. Ручеек трудился во тьмена глубине одной-двух саженей, не будь плит, выбрался бы наружу прямо водворце. Самому бы выбраться, подумал тоскливо, а он о ручейке! Хотя, странныйзверь человек: знает же, что ему не осталось жизни, так нет же, ползет,обламывая ногти, карабкается, будто не все одно где помереть.

Кое-как оделся, постоял у одной потайной двери, у другой. Поспине побежал холодок. Везде пахнет кровью, смертью. А ведь в этой частидетинца, как он помнит, они пятеро не дрались!

В покоях царя Додона лежали трое убитых. Мрак скользнул вкомнату, перевернул их на спину. Двое телохранителей, один из воевод... ГдеДодон? Что происходит?

Он услышал быстрый частый перестук детских сандалий. Черезщель в приоткрытой двери мелькнуло платьице Кузи. Она бежала по коридору,обеими руками прижимала к груди растолстевшую сонную Хрюндю.

— Я здесь, — сказал тихонько Мрак.

Кузя в испуге повернула голову, на бегу сменила направление,с разбегу кинулась ему в объятия:

— Я принесла Хрюндечку!

Жаба радостно скакнула на Мрака, едва не опрокинув Кузютолчком мощных задних лап. Мрак пошатнулся, Хрюндя набирет вес, обрастаетмышцами, сказал раздраженно: