Через пару минут Трифилий с Варахасием вернулись, волоча за собой лысого бомжа в драной кожаной куртке, одетой на голое тело.

Свази прикрыл нос рукой.

– А ну-ка, поднимайте его! Выше, выше! Ногами вверх.

Бомж открыл пьяные глаза и проворчал:

– Вы осторожнее… Не дрова грузите…

– Конечно, не дрова, – подтвердил Свази. – Из дров крови не добудешь. Нож есть?

– Есть, – кивнул Варахасий. – Под кепкой.

Свази проворно сунул лапу под кепку, выдернул из темечка Варахасия нож с резной ручкой и ткнул им в шею бомжа, который висел вниз головой, выпучив бессмысленные глаза, прямо над воронкой в крепких руках помощников. Кровь брызнула толстой струёй.

– Это уже кое-что, – довольно заметил Свази, но тут же отвернулся, наморщив нос. – Фу. Не люблю мясо.

Как только струйка ослабла, тело отбросили в сторону. Бомж пополз к выходу, бормоча:

– Вы бы хоть самогончику налили пустоту-то заполнить.

– Варахасий, – распорядился Свази, – выдели ему пару единиц на водку. А то ещё протрезвеет. И следующего давайте, время ещё есть.

Проворно расплатившись, Трифилий и Варахасий скрылись за дверью. Похоже, дело пошло.

– Ну что, соколики мои, – сказал, наконец, Свази, когда они вышли из помещения участка, вновь превратившегося в гнилую тыкву. – Давайте-ка ещё чуть порядок наведём.

Он постоял, подумал с минуту, затем шепнул что-то на уху Варахасию. Тот выслушал молча, кивнул, и они с Трифилием быстро исчезли за углом. А Свази направился через широкую площадь, мощённую брусчаткой, к небольшой группе людей, собравшихся у телекамеры.

– Добрый день, – обратился Свази к заторможенной девушке с микрофоном, волосы которой скрывали правую половину лица. – А где тот молодой человек, который тут что-то о справедливости говорил?

– Здравствуйте, – ответила Алёна Фуфло. – А вы кем уполномочены?

– Я кем надо уполномочен, – уверенно ответил Свази. – А, собственно, плевать. Я и сам уже его вижу.

Метрах в пятидесяти от камеры сидел на бордюре Задолнут Пакер, прикладывающий к разбитому носу мокрый носовой платок.

– Добрый вечер, – сказал Свази. – Неплохое выступление.

– А? – Пакер поднял голову и непонимающе воззрился на Свази.

– Не хотите ли принять участие в розыгрыше? – спросил гоминоид.

– В розыгрыше чего? – спросил Пакер, всё ещё не понимая.

– Ценных призов, – ответил Свази.

– Ну… Хочу, – согласился Пакер.

– Тогда вставайте за барабан.

Пакер, встал, шмыгнул носом и, пошатываясь, подошёл к барабану, на котором были написаны различные буквы и цифры.

– Вращайте, – сказал Свази. – Если выпадет крестик, вы выиграли. Если что-то другое, продолжим игру.

Пакер хмыкнул и крутнул ручку барабана. Мимо пронеслись лошадки, табуретка и рояль. Стрелка качнулась и остановилась на крестике.

– Поздравляю! – выкрикнул Свази. – Вы выиграли главный приз – автомобиль!

Две длинноногие девушки в ежовых рукавицах со скрипом выкатили из-за ширмы ржавое неказистое сооружение на колёсах.

– М, – удивился Пакер. – И это всё мне?

– Да! – торжественно воскликнул Свази. – Распишитесь тут.

Пакер принял предложенную ручку и черкнул на листе нечто похожее на подпись.

– Здравия желаю, – сказал возникший из толпы кругловатый мужичок, одетый в мешковатую полицейскую форму. – Вы владелец этого автомобиля?

– Теперь, получается, я, – улыбнулся Пакер.

– Слышь, Покобатько, он ещё и лыбится, – возмутился второй полицейский, подошедший с другой стороны. – Пройдёмте, гражданин.

– Куда? – не понял Пакер. – Что случилось?

– Данный автомобиль в розыске уже лет сорок, – ответил, шмыгнув носом, Покобатько и направил на Пакера крошечный пистолетик. – Сначала на нём задавили делегацию канадских монашек на международный фестиваль расизма и мазохизма. Годом позже из этого автомобиля открыли стрельбу по покойному на тот момент президенту Атлантиды, а затем автомобиль был уличён в перевозке наркотиков из гиперпространства в Интерпол, о чём была подана в посольство Мозамбика соответствующая нота.

– А я-то при чём? – воскликнул Пакер, пытаясь ускользнуть от захлопывающихся на его запястьях наручников. – Я же только что эту машину выиграл!

– Разберёмся, – заверил Покобатько. – По документам вы ей владеете с одна тысяча девятьсот тринадцатого. Да за вами наверняка ещё и других грешков много числится. Вот у вас на майке, к примеру, буква «Б» написана. А вы знаете, что с этой буквы начинается слово «бисексуал»? А пропаганда всяких таких вещей строго преследуется по закону…

– Где буква «Б»? – изумился Пакер, оглядывая футболку.

– Да вон, вон, на ярлыке, – ткнул пальцем Покобатько. – В надписи «футболка мужская».

– Да я же её здесь купил, у вас! – сказал Пакер.

– И ещё за лжесвидетельство посадим, – подтвердил второй полицейский, капитан. – Лжесвидетельством по новому законодательству считается любое показание, не подкреплённое документом за подписью президента Земли.

– Да это же бред! – заорал Пакер, отчаянно вырываясь из цепких лап полицейского.

– И расстреляем за неуважение к суду, – добавил Покобатько.

– Так нет же суда!

– Раз обвинение зачитано – суд есть, – отрезал Покобатько. – Хватит уже препираться. А ну шнеллер!

Они потащили Пакера прочь, в тёмный переулок. Свази повернулся к подошедшему Варахасию:

– Где вы так быстро этих молодцев нашли?

– У Моргена всё схвачено, – ответил Варахасий. – Он вам просил передать, что доволен вашей работой и назначает вас заместителем президента по борьбе.

– По борьбе с чем? – насторожился Свази.

– Не уточнял.

Свази постоял с минуту, подумал.

– Ну что же, соколики, – сказал он. – Тогда давайте бороться. Пошли!

Он вразвалочку зашагал вдоль по булыжной мостовой. Мимо проплывали мелкие лавки и конторки с вывесками разных сортов: продуктовый супермаркет «Бабушка Канцероген», жилищно-строительный кооператив «Абонентский ящик», служба доставки «Рвотный рефлекс».

– Так, – сказал Свази. – Непорядок.

– Где? – уточнил Трифилий.

– Да вон, – Свази махнул рукой. – Слово «рефлекс» написано без мягкого знака. Натравите на них Покобатьку, будем бороться за чистоту протоязыка.

– Это да, – сказал Трифилий. – Язык чистить надо.

Пока он по мобильнику отдавал указания, Свази двинулся дальше. Навстречу двигалась толпа разнокалиберных старух с кошёлками.

– А это что за бред? – возмутился Свази, озираясь. – Почему они все разные? Привести всех к стандарту! Взять за основу классическое изображение из местной литературы и размножить в необходимом количестве экземпляров.

Варахасий записал в блокнотик и тоже принялся звонить. А Свази нёсся дальше.

– Это что? – спрашивал он, тыкая пальцем в целующуюся парочку. – Упорядочить! Урегулировать! Не допускать!

Пробежав ещё метров двести, он поднял взгляд вверх, в небо, и замер.

– Варахасий, – подозвал он. – Это что за птица?

– Это-то? – флегматично произнёс Варахасий, придерживая кепочку за козырёк. – Кажись, удод.

– А та? – Свази показал в другую сторону.

– Не пойму, – признался Варахасий, прищурившись. – А! Да это ж суслик. Сейчас кто только не летает…

– Так, – сказал Свази сокрушённо. – Это не дело. Один туда летит, другой сюда. С этим мы тоже будем бороться.

– Как скажете, – Варахасий пожал плечами.

– Небо надо оприходовать и поделить, – продолжал Свази. – Без разрешений не летать. Каждой народности выделить квадрат, в котором можно находиться.

– А если