За тюлевыми занавесками угасал день. В черных линзах Делии отражался красный неон солнца, умирающего над крышами.

– Я очень беспокоюсь за Аамира, – сдавленно повторила она.

– Еще буквально пара вопросов – и я закончу, – пообещал Страйк. – Однажды Джаспер Чизуэлл прилюдно намекнул, что знает о Маллике нечто постыдное. Вы не могли бы дать мне какие-нибудь разъяснения по этому поводу?

– Да… ну… именно этот разговор, – тихо начала Делия, – и подтолкнул Аамира к мысли об увольнении. Я заметила, как после той истории он от меня отдалился. А потом, согласитесь, дело довершили вы. Явились к нему домой, принялись его терзать еще сильнее.

– Об этом даже речи быть не могло, миссис Уинн…

– Ливат, мистер Страйк, неужели за все время, проведенное вами на Ближнем Востоке, вы не уяснили, что это такое?

– Да, значение этого слова мне известно, – будничным тоном сообщил Страйк. – Содомия. Похоже, Чизуэлл угрожал Аамиру раскрыть истину…

– Уверяю вас, Аамир бы не мучился от раскрытия истины! – Делия пришла в неистовство. – Хотя это не играет никакой роли, но знайте: Аамир – не гей!

Симфония Брамса, как показалось Страйку, звучала попеременно то мрачно, то зловеще; духовые и скрипки соревновались, у кого лучше получится вымотать душу.

– Вам нужна истина? – спрашивала Делия на повышенных тонах. – Аамир воспротивился, когда его стал домогаться один высокопоставленный чиновник. Тот беззастенчиво щупал молодых людей, проходивших у него стажировку, – это секрет Полишинеля, притча во языцех! А когда умный и образованный юноша-мусульманин такого не потерпел и влепил ему пощечину, как вы думаете, кто из двоих оказался запятнанным и опозоренным? Кто из двоих, по-вашему, сделался объектом насмешек и оскорбительных сплетен, кто вынужден был уволиться с государственной службы?

– По моему разумению, – сказал Страйк, – уж всяко не сэр Кристофер Бэрроуклаф-Бернс.

– Как вы поняли, о ком идет речь? – вскинулась Делия.

– Он ведь до сих пор сохраняет свой пост? – уточнил Страйк, игнорируя вопрос.

– Разумеется! Его «безобидные» маленькие шалости известны всем, но никто не хочет выступить публично. Я много лет веду кампанию против Бэрроуклаф-Бернса. Узнав, что Аамиру пришлось уйти из программы равноправия меньшинств при весьма сомнительных обстоятельствах, я задалась целью его разыскать. Когда я впервые на него вышла, он был в плачевном состоянии, в крайне плачевном. Мало того что он лишился всех перспектив блестящей карьеры, так еще некий злобный родственник, услышав звон, начал распускать слухи, будто Аамира уволили за гомосексуальные поползновения на рабочем месте. Отец Аамира – не из тех, кто стал бы смотреть сквозь пальцы на нетрадиционную ориентацию сына. Аамир давно уже противился родителям, требовавшим от него женитьбы на выбранной ими девушке. Разгорелся жуткий скандал, произошел разрыв. За пару недель этот блистательный юноша потерял все: родных, дом, работу.

– И вы решили за него вступиться?

– Буквально в двух шагах отсюда у нас с Герайнтом был пустующий дом. Раньше в нем жили наши с мужем матери. Братьев и сестер ни у меня, ни у Герайнта нет. Организовывать из Лондона уход за матерями становилось все труднее, мы перевезли обеих из Уэльса и поселили вместе, прямо за углом. Мать Герайнта умерла два года назад, моя – в нынешнем году, и после этого дом снова опустел. Не нуждаясь в деньгах, сдавать его мы не стали. Нам показалось вполне естественным пустить туда Аамира.

– Бескорыстно, просто из человеколюбия? – спросил Страйк. – Вы не думали, насколько он может оказаться вам полезен, когда предоставили ему и работу, и дом?

– Что начит «полезен»? Это умнейший молодой человек, любая организация была бы…

– Миссис Уинн, ваш муж требовал, чтобы Маллик раздобыл в Министерстве иностранных дел компромат на Джаспера Чизуэлла. Некие фотографии. За ними он посылал Аамира к сэру Кристоферу.

Делия потянулась за вином, но немного промахнулась, не нащупав ножку, и опрокинула бокал костяшками пальцев. Страйк бросился вперед, чтобы его подхватить, но было поздно: винный шлейф параболой изогнулся в воздухе и брызгами опустился на бежевый ковер – раньше, чем туда же с глухим стуком приземлился бокал. Гвинн вскочила и без особого интереса начала обнюхивать растекающееся пятно.

– Ковер сильно пострадал? – с тревогой спросила Делия, вцепившись в подлокотники кресла и склонив голову.

– Довольно сильно, – ответил Страйк.

– Соль, умоляю… посыпьте пятно солью. Возьмите в кухонном шкафчике справа от плиты!

При входе в кухню Страйк включил свет и только сейчас обратил внимание на некий предмет, который проглядел при первом заходе в это помещение: поверх навесной кухонной полки, вне пределов досягаемости Делии, белел длинный конверт. Взяв из шкафа солонку, он сразу шагнул назад, чтобы прочесть единственное слово на плотной белой бумаге: «Герайнт».

– Справа от плиты! – жалобно напомнила Делия из гостиной.

– Да-да, я понял! – прокричал в ответ Страйк, а потом снял с полки и аккуратно вскрыл белый конверт.

Внутри была квитанция от фирмы «Братья Кеннеди, столярные работы» – за услуги по замене двери в ванную комнату. Страйк послюнил палец, увлажнил края клапана, заклеил, как смог, конверт и оставил его на прежнем месте.

– Простите, – сказал он Делии, входя в гостиную. – Солонка у меня перед носом, а я в упор не вижу.

Открутив крышку, Страйк щедро посыпал солью пятно. Симфония Брамса закончилась. Страйк распрямился, сомневаясь, как всегда, в эффективности народных средств.

– Ну что, сделали? – прошептала Делия в тишину.

– Сделал, – ответил Страйк, наблюдая, как белые кристаллы впитывают красную жидкость и становятся серыми. – Но сдается мне, специалиста по чистке ковров так или иначе вызывать придется.

– Как же так… ковер и года не прослужил…

Они сидела в глубоком потрясении, но Страйк сильно сомневался, что причиной тому было только разлитое вино. Когда он вернулся к дивану и поставил солонку на поднос рядом с кофейником, музыка заиграла вновь, на сей раз какая-то венгерская мелодия, не более успокаивающая, чем симфония, но с налетом некоторой маниакальности.

– Налить вам еще вина? – предложил он.

– Да… пожалуй, – сказала она.

Он налил вина в чистый бокал и передал его Делии из рук в руки. Сделав маленький глоток, она выговорила дрожащим голосом:

– Откуда вам известно то, что вы мне сейчас рассказали, мистер Страйк?

– Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос, но уверяю вас: это правда.

Сжимая бокал обеими руками, Делия заговорила:

– Вы должны во что бы то ни стало разыскать Аамира. Если он решил, что это я надоумила Герайнта отправить его на поклон к Бэрроуклаф-Бернсу, то неудивительно…