– Карповский, несносный мальчишка, как-то тебя нашел в этом тумане. Ты почти выпуталась, вот только… – лицо Белинды приняло мечтательное выражение. – Моя удача снова дернула за кончик ниточки. Вы сбились с пути, заплутали… и вернулись к тому же милейшему оврагу, с которого все началось. Змея была натаскана на тебя, и второй раз не подвела.

– Но я выжила! – из чистой вредности заявила я и даже подбородок надменно вздернула.

– Это невероятно… Без противоядия – решительно невозможно. Только чудом… Твое везение запредельно, Анна, – выдохнула с восхищением госпожа Боулз. – Оно не поддается даже дестинским законам!

– Раз я так уникальна, давайте не будем меня убивать? – почти мирно, пусть и с недобрым оскалом, предложила я.

– А эти дурацкие фанты на балу? Сущее ребячество, но… – плыла на своей волне Белинда. – Тебе выпадает танец с ненавистным профессором, после которого он, как ужаленный, выбегает из зала… Чтобы вовремя вернуться, встать перед тобой стеной, закрыть щитом и спасти от тигрицы. Это не просто везение, девочка. Само мироздание пытается всеми силами удержать тебя на шахматной доске.

– Я что, центральная фигура? – недоверчиво хмыкнула я.

– Едва ли… Ты даже не пешка… – задумчиво пробормотала женщина, взлохматив свободной рукой медную шевелюру. – Если и фигура, то не действующая на поле, а статичная. Я бы назвала тебя гвоздем.

Точно! В «ягодичной мышце того самого мироздания». Ну, здравствуй, мой любимый комплекс…

– На тебе держатся качели, – продолжила философствовать на тему мироустройства Белинда. – То одна сторона перевесит, то вторая… Ты влияешь на баланс. Усиливаешь одних, ослабляешь других… Но, пока ты стоишь на доске, противостояние продолжается.

Тренерша покачала рукой, изобразив лодочку. А может, дирижировала в такт мелодии, звучащей в бредящей голове. Судя по взмахам, это было что-то торжественное, патетическое, с нотками трагизма. Надеюсь, не похоронный марш, приуроченный к моей грядущей гибели.

– Если я зло, зачем Судьба мне помогает?

– Ей с высокой колокольни плевать, кто выиграет сегодняшний бой, а кто – завтрашний. Мироздание стремится не столько к поддержанию равновесия, сколько к сохранению самих качелей. Если гвоздь вывалится, вся конструкция полетит к чертям. Пока ты стоишь на этом поле, вариантов развития событий тысячи тысяч… Мир так устроен. Ему нужна борьба, стремления, надежды…

– Вы что, объявили войну мирозданию?

Похоже, не только у меня «комплекс гвоздя»… Или это уже «синдром наковальни»?

– Кто-то же должен вправить ему мозги.

Все тело затекло. То ли от нервного напряжения, то ли от усталости. Слабость сковывала мышцы, но я заставляла себя держать чертову чашку и смотреть Белинде прямо в глаза. Я видела, что, чем больше она общается со мной, тем сильнее колеблется. Не только я привыкла к своей тренерше.

– Прости за эту пошлость, – Белинда кивнула на зелье. – Я ведь не всегда тренировала подростков. До того, как Артур пригласил меня в Академию, я работала в службе отлова магических тварей. Стажировалась в Индии, затем перебралась в Заповедник при Эстер-Хазе. Мне удается ладить с животными…

– Вы пожертвовали парой редчайших тигров ради красивого эффекта? А что, если бы пострадали другие ученики?

Чем больше я думала о затеях госпожи Боулз, тем увереннее склонялась к мысли, что она безумна. Ни один человек в здравом уме не выпустит двух кровожадных тварей побегать по Академии, набитой детьми!

– Ты дестинка, по-простому с тобой не получилось. Пришлось изобретать сложный, многоступенчатый сценарий. Перед уходом с бала я поставила на тебя метку жертвы, – скупо пояснила старая подружка ректора. – Тигрица выискала бы тебя за любой дверью. Разнесла бы в клочья вход в трапезный зал… Я была готова к «сопутствующему ущербу». Планировалась кровавая бойня с несколькими нелепыми смертями, включая твою. Мы бы надели траур, Артур погоревал бы и… отпустил. Даже он списал бы происшествие на трагическую случайность.

И все-таки безумцы не действуют так рационально, так продуманно… Белинда была воином. Она умела принимать трудные решения. Жертвовать малым для общей пользы. Прагматичный генерал в субтильном теле «пенсионерки»… Что-то мне везет на женщин, жаждущих перекроить мир на свой лад.

– С гремучником пришлось импровизировать. Я торопилась… Тот ритуал, «Жертва на дикой крови», красноречиво намекнул, что арканы до тебя добрались, – Белинда пожала плечами, словно это обстоятельства вынуждали ее действовать так зверски. – У меня есть один знакомый в Эстер-Хазе, он держит целую коллекцию индийских дрессированных змеек…

– Хватит. Я не хочу знать подробностей, – прохлюпала я, вспомнив о так и не пришедшей в себя Элайзе Рид. – Вы чудовище…

– Нет, Анна. Я просто сделала выбор. Ты добрая девочка… Но иногда и добро бывает опасным, – по щеке преподавательницы скатилась скупая слеза. – Когда ты выжила после укуса змеи, я чуть было не поверила, что таково решение Судьбы. Я почти приняла его, готовая смириться. Но это похищение… Когда миротворцы покинули кабинет ректора, я увидела странный отблеск в серванте. Он примагнитил мой взгляд… Серебряная шкатулка, обитая черным бархатом внутри. Это знак, девочка. Судьба вручила мне идеальное средство. Медлить больше нельзя.

– Все равно не понимаю… Зачем вы это делаете? – дрожащим от волнения голосом спросила у наставницы.

– Я рагнар. Это, – она кивнула на зелье, – моя обязанность…

Я непонимающе сдвинула брови. Как это – рагнар? Но ведь Артур тоже. Он рассказывал мне про орден…

– Разве вы не клялись с крестным меня защищать?

– Он так сказал? – Белинда недоуменно вздернула медную бровь. – Что обещал оберегать тебя?

– Нет… он сказал «защищать свободную магию», – потупив глаза в чашку с бушующим в ней «черным тюльпаном», прошептала я. – Но ведь было пророчество… О девочке, которая должна стать магом… За которой нужно приглядывать…

– Старый плут, как извернулся. Нет никакого пророчества. Только догадки книжных червей вроде нашего прежнего магистра, – тренерша устало вздохнула. – Твой крестный, Анна… Вообще-то он перед всем орденом рагнаров клялся тебя убить.

Не верю!

Определенно, меня окружают психопаты. Даже не так… фанатики. Что рагнары, что арканы – одного поля ягоды, обезумевшие от своих тайн, интриг и пророчеств.

– Я ведь за Артуром мусор подчищаю, Ани, – фыркнула Белинда. – Счастья ему, видишь ли, захотелось. Простого и человеческого!

– Вы врете! – заорала я, чуть не выронив ценный сосуд себе на колени.

Внутри все кипело от негодования. Как она смела говорить такое? Мой опекун… Мой самый родной человек… Намеревался меня убить?!

– Представляю, как неприятно такое узнавать. Но ты меня вынудила, – строго отчитала меня госпожа Боулз, будто я волейбольный мяч ногой пнула в ее тренажерном зале. – Я ведь хотела по-быстрому, без душевной боли…