Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не приходится говорить, насколько вся эта история неприятна лично для меня, ибо ведь именно я являлся посредником между Вами и редакциями, именно я добивался от Вас присылки статей… Неловкость, ощущаемая мною, велика, и я буду искренно признателен, если Вы дадите мне возможность как-то искупить свой грех.
Все лето я просидел в Харькове, не выезжал даже за город по причине безденежья. Не знаю, удастся ли отдохнуть зимою. Эти обстоятельства заставляют смотреть пессимистично на новый сезон.
А. И. Белецкий тяжело болен, на днях его, кажется, будут оперировать.
Будьте здоровы и не сердитесь на меня за неудачное сватовство! Рае Борисовне привет.
Ваш (подпись)
Посылаю вам своего «Столбикова»[1702]; рад буду получить в обмен «Толстого».
Ленинград 46. Мичуринская ул., 7, кв. 40.
5. И. Я. Айзеншток к Б. М. Эйхенбауму. 14 октября 1939 года[1703]
Глубокоуважаемый Борис Михайлович,
Мы с Вами теперь так редко видимся, что приходится обращаться с письменной просьбой.
Несколько лет тому назад, когда Вы интересовались и предполагали интерес этот углубить и расширить, я передал Вам копии ряда писем Платона Лукашевича. Сейчас эта тема, по-видимому, перестала Вас интересовать, мне же по ходу работы приходится обратиться к Лукашевичу. Не найдете ли Вы поэтому возможным переслать мне (хотя бы заказной бандеролью по указанному выше адресу) мои копии, с тем, конечно, что, ежели они Вам еще понадобятся, я охотно снова перешлю их вместе с некоторыми дополнительными письмами, сделавшимися мне известными в последние годы.
С искренним уважением (подпись)
6. И. Я. Айзеншток к Б. М. Эйхенбауму. 8 октября 1940 года[1704]
Глубокоуважаемый Борис Михайлович!
Пожалуйста, простите мне мою назойливость, но я позволю себе снова напомнить Вам о своей просьбе – возвратить мне копии писем П. А. Лукашевича к Срезневскому и другим лицам, переданные Вам в 1931 году, когда Вы предполагали заниматься «чудаками». Вы как-то говорили мне, что обнаружили три копии среди своих бумаг, – вам, следовательно, не составит большого труда переслать их, эти копии, мне. Для меня же этот материал теперь представляет тем большую ценность, что восстановить его чрезвычайно трудно, ибо, например, архив Срезневского передали в Гослитотдел – и т. д.
Мой адрес: Ленинград 46, Мичуринская ул., 7, кв. 40.
С уважением (подпись)
7. И. Я. Айзеншток к Б. М. Эйхенбауму. 29 октября 1940 года[1705]
Спасибо, глубокоуважаемый Борис Михайлович, за присланные письма Лукашевича. Помнится, у вас должны быть еще письма Лукашевича к Измаилу Ивановичу Срезневскому – рукопись, писанная крупным своеобразным почерком голубыми чернилами на больших листах писчей бумаги. Если обнаружите этот список в своих бумагах, пожалуйста, и его перешлите мне тем же методом: эти-то письма мне всего более нужны.
Еще раз – спасибо! Сердечный привет Рае Борисовне.
С приветом (подпись)
8. Б. В. Якубский к Б. М. Эйхенбауму. 4 августа 1926 года[1706]
Глубокоуважаемый Борис Михайлович!
Хотя наше с вами знакомство очень невелико и основывается только на уважении моем к Вашим работам, на тов. Ямпольском[1707] и на неудачной моей попытке устроить Вашу лекцию в Киеве, позволяю себе беспокоить Вас вот чем. Направляется после окончания Киевского ИНО в Ленинград мой бывший ученик тов. Рейсер. Очень способный человек, с хорошею эрудицией и работящий. Буду сердечно благодарен за всякий ему добрый совет. Всего лучшего.
Искренне уважающий вас Б. Якубский
9. Б. В. Якубский к Б. М. Эйхенбауму. 12 сентября 1927 года[1708]
Глубокоуважаемый Борис Михайлович!
Еще один раз обращаюсь к Вашей доброй помощи. Вера Иосифовна Кельман[1709] очень хорошо, с тонким пониманием предмета, с солидной эрудицией, окончила литературно-лингвистический цикл бывш[его] университета (теперь – Киевского Инст[итута] Нар[одного] Образования) в 1926 году. Хочет далее работать.
Мне очень хотелось летом на несколько часов повидать Вас в Санжарах под Кременчугом, но не сделал этого и из «чувства приличия», и от большой загрузки работою даже и летом.
Непременно среди зимы явлюсь в Ленинград. Простите, что беспокою Вас просьбами; но мне только и остается здесь это делать, чтобы не погибали люди со способностями и неприемлемостью для них «украинизации».
Сердечно жму руку и благодарю за хорошее отношение и ко мне, и к моим, торжественно говоря, «ученикам».
Ваш Б. Якубский
10. Б. В. Якубский к Б. М. Эйхенбауму. [Без даты][1710]
Дорогой Борис Михайлович!
Обращаюсь к Вам с большой просьбой – помогите, чем можете, И. Я. Заславскому[1711], аспиранту 3‐го курса, в его работе, имеющей быть кандидатской диссертацией, о Лермонтове.
Исай Яковлевич сам расскажет Вам, что ему нужно.
Заранее благодарный, уважающий Вас Б. Якубский
11. А. И. Белецкий к В. Б. Шкловскому. [1934–1935 годы][1712]
Дорогой Виктор Борисович,
Очень жаль, что не удалось еще раз с Вами видеться. С Вашей юной поэтессой я непременно познакомлюсь и уже назначил время ей ко мне прийти. Увы, я не отыскал пока «Муромских лесов»[1713], но отыщу непременно, и если не пришлю, то привезу сам, ибо надеюсь приехать в середине июля. Жму Вашу руку и прошу, примите мой сердечный привет. Только что получил письмо от Иеремии Як[овлевича] Айз[енштока]: он усердно работает над докторской диссертацией и, по-видимому, преисполнен сил и бодрости (Лгр. 46 Мичуринская, 7, кв. 40).
Библиография
Данная библиография состоит из двух разделов – «Источники» и «Литература». Раздел «Источники» – из списка неопубликованных и опубликованных архивных материалов, а также из книг и публикаций в периодике, которые относятся к разряду исторических источников. Раздел «Литература» включает в себя научную и научно-популярную литературу, так или иначе посвященную нашим темам.
Отдельно от «Библиографии» мы даем «Хронологию публикаций избранных работ», которая является важным дополнением к нашему исследованию. Задача этого раздела – наглядно продемонстрировать исторические рамки и динамику украинских штудий, связанных с развитием формального метода. Соответственно, публикации, вошедшие в «Хронологию», не отображены в разделе библиографии и наоборот. Это, безусловно, создает некоторое неудобство читателю, однако мы сознательно пошли на это, учитывая необходимость дать выпуклую картину истории развития формального метода и в целом модернистского литературоведения в украинской культуре 1910‐х – начала 1930‐х годов.
