Такая форма Монархии вводится обычно Вечным и Естественным Царским Законом. Его чувствовали все те Нации, которые признавали, что Август заложил Монархию Римлян[259]. Этого Закона не видели Истолкователи Римского Права, занятые Мифом о Царском Законе Трибониана, который в «Институциях»{653} откровенно провозглашает себя его автором; в одном месте «Пандект» этот Закон приписывается Ульпиану[260]. Однако хорошо понимали этот закон Римские Юристы, превосходно знавшие Естественное Право Народов, так как Помпоний в краткой Истории Римского Права, говоря по поводу этого закона, описал нам его в следующем глубокомысленном выражении: rebus ipsis dictantibus regna condita{399}. Этот Естественный Царский Закон был воспринят в такой естественной формулировке вечной пользы: после того как в Свободных Республиках все предались соблюдению своих частных интересов, которым они заставили служить свое общественное оружие во взаимном истреблении наций, тогда, чтобы сохранились нации, появляется один единственный человек, как, например, Август у Римлян, который силою оружия берет на себя все общественные заботы и предоставляет подданным заботиться о своих частных делах; у подданных остается та забота о делах общественных и лишь постольку, какую и поскольку им разрешает Монарх. Так спасаются народы, которые в противном случае должны были бы погибнуть. С этой истиной соглашаются Доктора современного Права, говоря, что Universitates sub Rege habentur loco Privatorum{654}, так как большая часть граждан не заботится уже больше о публичном благе. Тацит, глубокий знаток Естественного Права Народов, показывает в «Анналах» происхождение безразличия граждан к общественным делам на примере одного единственного семейства Цезарей при помощи следующего порядка человеческих гражданских идей: при приближении кончины Августа pauci bona libertatis incassum disserere{655}; как только появился Тиберий, omnes Principis jussa adspectare{656}; при трех следующих Цезарях сначала появилась incuria{657}, а под конец – ignorantia reipublicae, tanquam alienae{658}. Поэтому когда граждане становятся почти что чужестранцами в своих нациях, тогда оказывается необходимым, чтобы Монархи своей особой их направляли и представляли. Итак, чтобы могущественный человек в Свободных Республиках мог вознести себя до Монархии, народ должен разбиться на партии; поэтому Монархии по самой своей природе управляются народно: сначала – Законами, посредством которых Монархи хотят уравнять всех подданных, затем – соответственно той характерной особенности Монархий, что Суверены, подавляя Могущественных, делают большинство свободным от угнетения последних; потом – соответственно другой характерной особенности – Монархи стремятся сохранить в большинстве удовлетворенность и довольство, поддерживая жизненно необходимое и пользу естественной свободы; наконец – посредством привилегий, которые Монархии допускают или для целых сословий (они называются привилегиями Свободы), или для отдельных лиц, награждая их гражданскими почестями за необычайные заслуги и ставя их вне сословий: таковы законы по отдельным случаям, продиктованные Естественной Справедливостью. Поэтому Монархии по преимуществу соответствуют Человеческой Природе наиболее развитого разума, как об этом говорилось в другом месте.

Из сказанного до сих пор становится понятным, как ненаучно Жан Воден установил Основания своего Политического Учения! Он располагает Формы Гражданских Государств в следующем Порядке: сначала были формы монархические, потом они перешли через Тиранию к свободной народной республике, наконец появляются аристократии. Для опровержения его здесь было бы достаточно той естественной Последовательности Политических форм, которую мы показали на фактах, главным образом в этой книге, при помощи бесчисленных доказательств. Однако нам хотелось бы ad exuberantiam опровергнуть его, приведя к невозможности и абсурдности такой позиции.