Когда же впоследствии появились Императоры, которым внушал опасение блеск знати, тогда они начали помогать развитию прав Человеческой Природы, общей как для плебеев, так и для благородных; началось это с Августа, занявшегося укреплением фидеикомиссов{634}, первоначально не обязательных для наследников; и он добился того, что за время его жизни они получили принудительную для наследников силу, и последние действительно должны были передавать имущество лицам, не обладавшим до того правом наследования. Затем последовало множество сенатусконсультов{635}, уравнявших когнатов и агнатов. В конце концов появился Юстиниан; он уничтожил различие между легатами и фидеикомиссами, смешал четверти Falcidia и Trebellianica, слабо различал Завещание от Codicillus{636}, а в наследовании ab intestato во всем решительно уравнял агнатов и когнатов. Таким образом, последние Римские Законы были настолько расточительны, оказывая покровительство Последней Воле, что если в древности завещание оказывалось опороченным из-за всякого малейшего повода, теперь предписано было всегда истолковывать его так, чтобы оно скорее сохраняло свою силу, чем теряло. Под влиянием культуры народные Республики любят детей, а Монархии хотят, чтобы отцы были заняты любовью к детям, так как уже отпало циклопическое право отцов семейств над личностью детей, а вместе с тем отпало и право отцов на их приобретения; поэтому Императоры ввели сначала peculium castrense для имущества сыновей, приобретенного на войне, а потом распространили его на peculium quasi castrense, чтобы удержать их на дворцовой службе; наконец, чтобы удовлетворить сыновей, не бывших ни солдатами ни учеными, Императоры ввели peculium adventicium{637}. Они значительно ослабили действие отцовской власти и в отношении усыновленных посредством adoptio, ограничив ее лишь узким кругом немногих родственников; они повсеместно одобряли усыновление посредством arrogatio{638}, хотя и возникали некоторые трудности, если граждане из состояния отца семейства становились подчиненными чужой семьи; они считали эмансипацию благодеянием; они придали легитимации per subsequens matrimonium полную силу торжественных браков{639}. Но больше всего, как им казалось, их величию мешала отцовская власть – imperium paternum, и они приказали называть ее patria potestas{640}; они следовали в данном случае примеру, показанному весьма предусмотрительно Августом: чтобы не вызывать ревности у народа, будто он стремится отнять у него его Imperium, Август принял титул Potestas tribunicia, т. e. Покровителя Римской Свободы, так как Плебейские Трибуны обладали фактической властью (potestas), но у них никогда не было imperium в Республике; так, например, во времена того же Августа, когда один Плебейский Трибун приказал Лабеону идти перед собою, тогда этот Глава одного из двух направлений Римской Юриспруденции совершенно правильно отказался повиноваться ему, ибо плебейские Трибуны не обладали imperium. Ни Грамматики, ни Политики, ни Юристы не заметили, почему в продолжение споров о предоставлении Консулата плебсу Патриции, чтобы удовлетворить плебеев, не предрешая в то же время предоставления им imperium, нашли такой выход: выбирать военных Трибунов, частью Благородных, частью Плебеев, cum consulari potestate, как мы всегда читаем в Истории, но не cum imperio consulari, чего мы никогда не читаем в Истории[251]{641}. Поэтому свободная Римская Республика может быть выражена в следующем изречении, разбитом на три части: Senatus auctoritas, populi imperium, tribunorum plebis potestas{642}[252]. Оба эти слова сохранились в Законах с их прирожденным изяществом: imperium говорится о высших магистратах, как то Консулах и Преторах, причем imperium распространяется вплоть до права присуждать к смерти, а potestas говорится применительно к низшим магистратам, например к эдилам, и modica соёгсШопе continetur{643}. Наконец, когда Римские Принцепсы распространили свое милосердие на все человечество, тогда они начали оказывать покровительство и рабам; они обуздали жестокость Господ по отношению к их несчастным рабам; они расширили действие и ограничили торжественную сторону manumissio; гражданство, которое раньше давалось только Великим Чужестранцам, имеющим большие заслуги перед Римским Народом, они давали всем и каждому, даже тому, у кого отец был рабом, лишь бы его мать была свободной и родилась в Риме, хотя бы в качестве вольноотпущенницы. Такой вид свободного рождения в городах признается Естественным Правом, которое прежде называлось Правом Родов (jus Gentium), т. е. Благородных Домов (так как в Героические Времена существовали исключительно Аристократические Республики, а характерная особенность их – такое право, как было сказано выше); потом появились Народные Республики, где нации целиком оказываются Господами верховной Власти; а за ними – Монархии, где Монархи представляют подчиненные им Нации в целом; и в них это естественное право стало называться Естественным Правом Наций.