Примечание к части

* бдеть

СТАРИННОЕ… Неусыпно следить за чем-нибудь (первоначально: бодрствовать).

Город железных людей

Лекса причесали, заплели, приодели, обули и, подхватив под локти, вывели на улицу, чтобы осторожно положить на паланкин первосвященника. Сил не было совершенно… Такая слабость вызывала раздражение на собственное тело, а стоило прикрыть глаза, как голова начинала кружиться, словно при хорошем опьянении. Помнится, во время студенческих попоек это называлось «словить вертолетик». Лекс горько улыбнулся, с этим слабым телом он даже напиться не мог, с бокала вина его вырубало просто напрочь. Зато вспомнилось верное средство от вертолетиков – спустить ногу с кровати. Лекс как гусеница сместился к краю паланкина и свесил ногу. Не сразу, но все же стало легче.

Кирель прилег рядом и дал команду носильщикам начать движение, а сам с интересом рассматривал похудевшего Лекса с обгорелым носом. Запавшие щеки мало кого красили, да и красный нос не вызывал умиления, но все равно, на рыжика было приятно смотреть. Было в нем что-то схожее с огнем, такая же неудержимая сила, когда вроде угли и прогорели, но все равно, даже тлея в золе, готовы разгореться и спалить все на свете. Лекс выглядел больным и слабым, но стоило паланкину качнуться в развороте, как ресницы распахнулись и Кирель получил твердый и насмешливый взгляд прекрасных голубых глаз.

- М-да уж, - Лекс попытался подняться, Кирель помог ему подсунуть валик под локоть и подпер со спины, позволяя осмотреться. - Не так я себе представлял приезд в Железный город.

Они ехали по военному лагерю. Такому привычному за последние полгода – палатки, штандарты, толпы военных, вроде и расслабленных, но с мечами и цепкими взглядами по сторонам. Носильщики Киреля были крупными чернокожими мужчинами в тонких белоснежных набедренных повязках на бедрах, которые скорее подчеркивали контрастом черноту кожи, чем были реальной одеждой. Так же белоснежны были и одежды монахов, идущих по периметру паланкина. Безликие и одинаковые в своих капюшонах, тихие как призраки, с мягким, немного «плывущим» шагом опытных бойцов. Если военные имели знаки различия и всячески подчеркивали свой статус, то монахи скорее прятались в толпе себе подобных, и именно этим были сильны, потому что никто не мог визуально определить, насколько хорош или плох боец, спрятанный в одинаковых для всех рясах. А за время похода военные не раз убеждались в воинских умениях белых ассасинов, сопровождающих Лекса, и теперь сами с опаской уступали им дорогу.

- Зачем вы наказали тех монахов, что сопровождали меня? - Лекс кивал головой знакомым воинам. Те били в ответ кулаком в грудь и довольно улыбались. Такое знакомство добавляло статуса в глазах сослуживцев.

- Они не выполнили приказ и были наказаны, - Кирель вернул Лексу удивленный взгляд, - разве ты не знал, что их приставили защищать тебя?

- Они бы мне помешали в пути, меня больше беспокоила безопасность Ламиля и моих сундуков, - Лекс поднял ногу обратно на паланкин и посмотрел на Ламиля, который восседал, как на троне, на том самом неудобном седле, в котором выехал из Золотого дворца. - Я уже полгода веду записи по различным новшествам, которые хотел бы исполнить. Там будут и мельницы, и фонтаны, которые предназначены не столько для питья, а скорее, для красоты. Там струя воды будет бить вверх и это будет очень эффектно. Не хотелось бы, чтобы мои знания попали в чужие руки.

- Хорошо, я отдам тебе их, - тихо рассмеялся Первосвященник, - но только, если ты сможешь опознать их сам, без подсказки со стороны.

- Я скорее опознаю оружие, с которым они ходили, чем самих монахов, - возмутился Лекс, - я за полгода даже их голоса не слышал! И как я их должен опознать?

- Тогда зачем волноваться о тех, кого ты не знаешь?

- Ну, - задумался рыжик, - в империи я тоже знаю не всех, но это не мешает мне заботиться о них, хотя бы через те новшества, что прижились. Я расстроен, что их наказали лишь за то, что они выполняли мои приказы. Верните мне их, папа, я к ним уже привык.

- Посмотрим… - поднял идеальную бровь Кирель.

- Куда побежал? - взвизгнул Ламиль со своего трона в спину красного монаха, - а ну вернулся! Что это такое, убегать без разрешения!

- Я хотел предупредить братьев, чтобы они встретили…

- Молчать! Берите пример с монахов Первосвященника, идут молча и не своевольничают! Я сам решу, кого предупреждать, а кому устроить сюрприз!

- Начинается, - усмехнулся Лекс, - он и в детстве был собственником, а теперь вырос мальчик… А здесь большой храм Саламандры?

- Маленький, - усмехнулся Первосвященник, - здесь все храмы одинаково маленькие, чтобы все боги были равны и никто не обижался, что кого-то чтят больше. Здесь вообще все равны. Здесь даже правителя нет!

- А как же тогда? - растерялся Лекс и вывернулся, чтобы лучше увидеть недовольное лицо Киреля.

- А вот так! - презрительно закатил глаза Первосвященник и передернул плечами, - тебе Сканд не рассказывал?

- Он сказал, что это будет мне сюрприз и просил не разнюхивать у других, - усмехнулся Лекс, - даже с Пятым разругался, чтобы тот не лез со своими советами и оставил мне сюрприз на будущее.

- И ты, как самый послушный младший, не осмелился ослушаться? - удивился Кирель.

- Ну, - задумался Лекс, - не то, чтобы я специально послушался, просто так получилось. Столько было важных дел перед отъездом, надо было ничего не забыть и не упустить, а Железный город был так далеко, что я подумал, что еще будет время, но то забыл, то некогда. Да и Ламиль под боком тоже не давал расслабиться.

Лекс с интересом наблюдал, как красный монах, который плелся в конце сопровождения Ламиля, вначале отстал, потом еще задержался, а теперь рванул куда-то в сторону. Видно, своих предупредить ему было важнее, чем слушаться неизвестного всем ребенка.

- Ох, сколько им предстоит чудных открытий! - Лекс кивнул головой Кирелю, который тоже заметил, что сопровождающих у сына стало на одного меньше, – ну ничего, если здесь маленький храм, то для Ламиля это будет вроде как домашнее задание, прежде чем он столкнется с монахами в городе Чаречаши. Там громадный храмовый комплекс, по размеру, как дворец правителя, и храмов в городе много, а монахов,