— Подождем автобус до стоянки здесь?

— Вот еще. Торчать под дождем и схлопотать пневмонию? Мы возьмем такси.

Но он не сдвинулся с места, и пристальный взгляд его устремился на вход в бар через улицу от остановки.

— Но сначала выпью пива.

— Не дури, — возразил Томми. — У тебя шоу на носу.

Марио вздохнул, потом хихикнул.

— Хорошо, хорошо. Поймаем такси и вернемся на стоянку. Хотя, если будет и дальше так лить, никакого дельного шоу не выйдет.

К представлению небо прояснилось, но они все равно с трудом теснились на маленьком сухом пятачке перед форгангом, пытаясь уберечь обувь от грязи.

Марио первым озвучил общую мысль.

— Ну вот, теперь мы одни.

— До меня только сейчас дошло, — поддакнул Джонни. — Без Анжело в Летающих Сантелли не осталось Сантелли. Ни одного. Трое Гарднеров, Вэйленд и Зейн.

— Что ж, ребятишки, это шоу-бизнес, — с грубым смешком сказал Коу Вэйленд. — Здесь такое бывает.

Томми заметил, что его рыжеватая шевелюра плохо причесана, а зеленые трико сидят неважно, однако удержался от критики.

«В конце концов, — подумал он с безотчетной чванной снисходительностью, — он не один из нас».

— Не знаю, как ты, Джок, — возразил Марио, — а я все еще Сантелли. И Папаша сказал, что Томми достоин носить эту фамилию.

Он бросил странно неприязненный взгляд на Стеллу, маленькую и элегантную. Ее светлые волосы были убраны под тиару, украшенную зелеными стразами.

«Где они достали для Стеллы костюм Сантелли? — удивился Томми. — Может, Люсия прислала, когда узнала, что Стеллу поставили в номер?»

Джонни нахмурился.

— Хочешь сказать, Стелла и я недостойны зваться Сантелли?

Марио пожал плечами.

— Я этого не говорил. Ты сам сказал, что в номере не осталось Сантелли.

Томми показалось, будто Марио хотел, чтобы Джонни заспорил, но тот не стал.

— Вэйленд, ты знаешь номер…

— Да знаю, знаю, — нетерпеливо отозвался Коу Вэйленд, дергая крепкими зубами кисею на запястье. — Я ловил, когда вы, ребятишки, еще в песочнице копались.

— Я хотел сказать, — холодно сообщил Марио, — что мы не успели потренировать тройное. Думаешь, сможешь меня удержать?

Вэйленд упер руки в бока и смерил Марио с ног до головы наглым взглядом.

— А как же, большой парень, — сказал он с оскорбительной усмешкой, — не такой уж ты и гигант.

Стелла хихикнула, Джонни пихнул ее локтем в ребра.

— Слушай, здоровяк… — начал Томми, но ему хватило намека на хмурый взгляд от Марио, чтобы умолкнуть.

— Я тут подумал, — продолжал Марио, — и решил закончить двойным с пируэтом, если ты не против.

— Обо мне не беспокойся, — откликнулся Вэйленд. — Конечно, если ты считаешь, что не сможешь сделать тройное без своего… — он поколебался, — своего дружка-великана…

Марио, кажется, собирался взорваться, но сдержался.

— Ты еще не знаешь наших сигналов, — сказал он. — Я обычно в последнюю минуту подавал знак Анжело, сообщал, чем хочу закончить. Это зависит от многих вещей… света, самочувствия и так далее. Мне не нравится решать наперед.

Сегодня я закончу двойным с пируэтом, а завтра поработаем над сигналами, ладно?

Коу Вэйленд пожал плечами.

— Как скажешь. Если хочешь крутить свое тройное, вперед и с песней.

— Я хочу сначала к тебе привыкнуть. Если ты не так меня поймаешь, то вывернешь себе плечо. А если и мне вывернешь, то я тебе шею сломаю.

Вэйленд явно скучал.

— Хватит ломать комедию, красавчик. Ты делаешь трюки, я ловлю — вот и все. За своими выкрутасами следи, а я уж о своем конце аппарата сам позабочусь.

Марио закусил губу и отвернулся. Накидка Анжело была коротка Вэйленду и смотрелась на нем странно. Когда оркестр заиграл вступление, Марио взял Томми за руку, словно ища поддержки, и Томми сжал его ладонь.

— И на центральном манеже… Летающие… Сантелли!

— Не переживай, Марио, — шепнул Томми. — Andiamo!

Марио протяжно выдохнул и посмотрел на него с ухмылкой.

— Да, — тихо сказал он. — Мы все еще здесь.

ГЛАВА 27

Канзас. Сент-Луис. Оклахома. Даллас. Хьюстон. Как-то утром Томми сидел в мужской раздевалке, осторожно соскребал грязь с обуви и вспоминал, как в начале сезона Папаша говорил: «Когда ты можешь определить штат по цвету грязи…»

— И правда, — вслух сказал он Марио, который читал журнал на сундуке. — Эта серая дрянь из Миссури ко всему липнет. А в Оклахоме грязь красная, действительно красная, как кирпичи… может, из нее и делают кирпичи?

— А чтоб я знал, — ответил Марио, не отрываясь от «Плэнет Сториз». — Может, и делают. Какая разница?

Закончив с чисткой и раскладыванием костюмов для дневного представления, Томми отправился побродить по двору. Какой это штат? Над городом пеленой висела мутная жара, откуда-то несло резким, химическим, словно неподалеку находился нефтеперерабатывающий завод. Томми устал от долгого сезона, устал от циркового поезда и нехватки личного пространства. По пути к нему привязался хромой человечек, продававший у Вудс-Вэйленда «Билборд», и Томми купил журнал. Машинально открыл его на разделе с маршрутами, чтобы посмотреть, где выступает Ламбет. Потом вспомнил. Интересно, взял ли Джефф Кардифф котов? Он всегда хотел с ними работать.

Томми медленно просматривал «Билборд», выискивая что-нибудь интересное. Фортунати выступили на специальном шоу в Бостоне. На севере, наверное, хорошо, прохладно.

В ларьке Томми выпил стакан какой-то сладкой воды — больше льда, чем жидкости — и вернулся к тенту, посасывая обжигающий холодом кусочек. Был ленивый утренний час, артисты читали, чинили костюмы, писали письма. В углу шла карточная игра. Когда Томми проходил мимо Коу Вэйленда, тот быстро захлопнул крышку сундука, пробуждая в Томми былые подозрения.

«Ох, плохо,