Он ни разу не спросил ее о ферроньерке.

Сейчас она как раз мыла и дезинфицировала инструменты из его медицинской сумки. Прекрасный набор, с выгравированными инициалами и всем прочим.

В дверь моечной кто-то постучал.

– Да?

Одна из служанок Айендаров, Кларисса, молодая женщина из Асгар-Скана, на год или два старше Мелани, просунула голову в дверь.

– Ты заканчиваешь? Главный магистрат хочет, чтобы мы все спустились в фойе. Прибыл новый дворецкий.

Старый камердинер скончался некоторое время назад, и Айендары только что нашли ему замену. В доме было принято, чтобы с новыми сотрудниками знакомились все сразу.

– Конечно. Уже иду.

Отложив инструменты, она вымыла руки и последовала за Клариссой вниз. Персонал выстроился в ряд у стены у входа, чтобы новый камердинер мог организованно пожать всем руку. Мелани заняла свое место в конце очереди рядом с мастером ЛеМаром.

Она обращала мало внимания на окружающих, поскольку была поглощена множеством заданий, которые дал ей мастер ЛеМар: надо было домыть инструменты, смешать порошки, запомнить рецепты и наполнить капсулы.

Она вообще не думала о новом камердинере, пока он не появился перед ней.

– Приятно познакомиться с вами, мадемуазель…?

Она смешалась и не ответила сразу.

Гэтвуд?

Что, во имя зеленой Долины богов он…?

– Меня зовут Гораций Гэтвуд, камердинер, – представился он, продолжая протягивать руку для пожатия.

– Мелани Дюпон, – произнесла она, как будто задавая вопрос.

Она не протянула ему руку. Обе ее ладони покрылись холодным потом.

В следующую секунду он двинулся дальше, никак не показав, узнал он ее или нет.

Что он здесь делает?

Остаток дня она искала его всякий раз, когда у нее выдавалась свободная минута. Но застать Гэтвуда одного было практически невозможно – он все время находился с кем-то. То кто-нибудь из персонала отирался поблизости, инструктируя его о домашних делах. И он впитывал информацию, кивал, делал заметки и повторял различные задания, когда кто-то предлагал ему «попробовать».

Лишь к вечеру, когда большинство слуг разошлись по домам, она смогла поймать его в одиночестве – перед главным домом, когда он уже уходил.

– Гэтвуд, – выкрикнула она громким шепотом и направилась к нему, скрипя ботинками по гравийной дорожке, которая шла вдоль подъездной аллеи. Падала легкая снежная пыль, которая только начинала прилипать к земле, образуя легкое покрывало, и Мелани потерла руки от холода. Пытаясь поймать его, она оставила плащ внутри.

Он стоял под светом единственной горящей лампы на улице, натягивая свои недавно приобретенные белые перчатки и вытирая ими снежинки с полей своей черной шляпы. С улыбкой он сунул перчатки в карман, поменяв их на другую более толстую и теплую пару.

– Ах, мадемуазель, чем я могу вам помочь?

– Что вы здесь делаете?

Он внимательно огляделся, посмотрев по сторонам.

– Да вот подумал, что пора сменить профессию.

Она непонимающе моргнула.

– О чем вы говорите?

– О магии. С ней покончено. Мне больше нечего там делать, если вы здесь.

– Я не…

Я не понимаю. Это было правдой, но казалось колоссальным преуменьшением.

– Это смешно.

Особенно после того, как он все время говорил о том, что хотел стать не просто мастером магии, а самым знающим древатором во всем Аркензире.

– Зачем вы преследуете меня? Это моя жизнь. Не надо за мной таскаться и играть в игры.

– Я не играю, Занозка. Сейчас я именно камердинер. Вы думаете, что больше не нуждаетесь во мне, и ошибаетесь. Но хуже то, что вы думаете, что можно забрать мою магию и забыть про меня, – запричитал он.

Ты всего лишь манипулируешь магией, хотела она сказать. Никто не владеет магией. Но последнее было неправдой. Именно для этого магия и нужна – чтобы владеть ею.

– Если вы здесь ради меня, почему притворились, что мы не знакомы?

– Если бы они узнали о моей работе с магией, о том, что мы знали друг друга раньше, то стали бы задавать вопросы. Спросили бы, почему я перестал практиковать магию? Спросили бы, как мы познакомились? – многозначительно сказал он. – Не думаю, что кому-то из нас захотелось бы рассказывать эту историю. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал нашу маленькую… – Он постучал пальцем по ее ферроньерке, и она отпрянула от его прикосновения. – … тайну.

Угроза была очевидна.

И она знала, чего он хотел за свое молчание.

Экспериментировать.

Медленно Мелани попятилась.

– Держитесь от меня подальше.

– Вы сами попросили меня помочь.

– Я просила не об этом. Я просила отпустить меня. Порадоваться за меня. Вы не должны были переходить черту.

С довольной улыбкой он смотрел, как она пятится к дому.

– Вы важны для меня, Занозка. Вы даже не понимаете, насколько важны. Мы нужны друг другу. Мы займемся великими делами. Вот увидите. Так что никуда я не уйду.

Мне хотелось показать Мимулюсю папе, когда у него будет выходной. Поэтому я тщательно вычистила ее шерсть так, что она матово заблестела на солнце. На шею ей я надела красивый венок из цветов. А днем мы впервые вместе вышли из пещеры и направились к дому. Мы с моей любимицей шли в чистом поле и ощущали потрясающее чувство свободы. Мимулюся шла рядом, возвышаясь надо мной – я нашла ее, выходила, вернула силу, и я очень этим гордилась. В тот день ничто не могло испортить мне хорошее настроение. Я была гениальным ребенком, который приручил варга.

Выбравшись из погреба, Крона и Тибо прошли через пустой фермерский дом, затем через рощу корявых эвкалиптов, ветви которых были похожи на деформированные руки с узловатыми пальцами и тянулись к ним, чтобы вцепиться в волосы Кроны или одежду Тибо. Сейчас Крона не удивилась бы ничему – даже если бы весь сад ожил.

Сначала она подумала, что наступил поздний вечер, но едва заметный солнечный свет шел не с запада, а с востока. Значит, раннее утро. Они провели в погребе всю ночь.

Невидимые люди, наделенный сознанием туман, марионетки Тало – все, что происходило с ними внизу и раньше считалось мифом вдруг в одночасье стало реальностью. А магия, которой владел Пророк, могла контролировать такой рациональный и жесткий ум, как у Де-Лии… даже в священных свитках не было описаний подобной силы.

Значит Тало… только он, черт его дери, мог сотворить такое. Украденные воспоминания, люди-невидимки – все это прекрасно сочетается со сказками про марионетки Тало. Но сказки считались выдумкой. Фантазией.