– Вы знаете, что это не так, – мрачно сказал он.

Тогда покорись.

Фиона подошла к Шарбону и мягко накрыла его руку своей.

– Может, нам даже удастся вернуть магию туда, где она и должна быть. Отдать назад.

Он, прищурившись, посмотрел на марионеток.

– Что мне нужно делать?

В точности то, что тебе говорят, улыбнулись они.

* * *

Когда воспоминание покинуло Шарбона, по его телу прошел холодок.

– Я должен вырваться из этой паутины, – сказал он себе.

Он вытер глаза тыльной стороной ладони.

– У тебя есть спирт? – спросил он Фиону.

– Конечно. Но я не понимаю, зачем он тебе. Они все равно умирают после того, как ты их разделаешь. Не вижу смысла каждый раз дезинфицировать инструменты.

Она немного порылась в складках своих одеяний и извлекла из их глубин бутылку.

– Все, – сказал он, забрав у нее бутылку и плеснув прозрачную жидкость на руки. – Больше ни одного. Пойми, я больше не могу. Это лезвие больше никогда и никого не убьет.

– Думаю, не тебе решать. Решать будут наши лазоревые друзья.

Она наклонилась и энергично похлопала его по плечу, как будто его просто нужно было подбодрить.

– Ты просто зашел в тупик. Ты бы чувствовал себя лучше, если бы мы хоть чего-то достигли. Поэтому, честно говоря, мы должны сделать последний шаг. Знаю, что никто из нас не хотел, чтобы до этого дошло, но другого пути я не вижу.

Он сбросил ее руку.

– Что ты хочешь сказать?

– Время извлекают у детей. Магию извлекают у детей. Нам нужно попробовать поэкспериментировать с детьми.

От услышанного он впал в ступор. Что… о чем она сейчас говорила…?

– Ты не посмеешь.

Лунный свет бросал на ее лицо длинные тени, отчего глазницы казались провалившимися, бездушными. На мгновение ему показалось, что он действительно видит ее впервые.

Губы ее изогнулись, но не в радостной улыбке, а лишь выражая легкое безразличие.

– А я ничего и не смею. Просто выполняю приказы. Нам приказано найти магию – мы ее ищем.

Шарбон внезапно поднялся на ноги, которые все еще плохо держали его, и случайно пнул скальпель.

– Никогда, – выдохнул он. – никогда я не прикоснусь ни к одному ребенку.

Его руки взметнулись вверх, как будто сами по себе. Шарбон схватил ее за пряжку плаща и притянул ее лицо к своему.

– И ты тоже. Лучше я убью нас обоих здесь, чем позволю этому безумию продолжаться.

Она должна была запаниковать. Угроза убийства и самоубийства, прозвучавшая из уст самого опытного палача Лутадора, должна была напугать ее больше, чем кого-либо другого. Она знала, что он делал с телами – ведь именно она прибирала за ним после убийств. Она приводила ягнят на заклание и видела их аккуратно расчлененные трупы.

Но Фиона не закричала и не стала вырываться. На одно ужасное мгновение Шарбону даже показалось, что она сейчас воспользуется ситуацией и прильнет к нему, чтобы поцеловать.

– О, дорогой Луи, я всегда боялась, что до этого дойдет, – она бросила взгляд ему за плечо. – Эрик?

Шарбон начал поворачивать голову, проследив за ее взглядом, но полностью повернуться не успел – его ударили по лбу чем-то холодным и тяжелым. И он мешком повалился на землю, уткнувшись лицом в каменный край акведука. Рука упала в воду и безвольно покачивалась на волнах.

Но он был в сознании, хотя соображал плохо. Он почувствовал резкий укол и понял, что в шею вонзили иглу. Он слышал над собой голоса, которые делались то громче, то тише.

– Достаточно? – спросил издалека голос Фионы.

– Нам остался только один – последний – цикл. Достаточно, чтобы сделать маску после его смерти, – сказал Матисс.

Маска? Как? Для магических действий нужна была лаборатория, а Шарбон никогда не был в лаборатории.

– Хорошо. Я достаточно внимательно изучила все его цветочки и очень старалась как следует изучить анатомию, но мои навыки работы с сухожилиями и костями едва ли приблизились к его виртуозному владению скальпелем, – сказала она.

– Тогда нам следует его забрать? Сейчас его нельзя убить. Состав не готов – его надо варить. Если он умрет сегодня вечером, маска разрушится.

Невозможно. Матисс вообще не мог сделать его маску, если только …

Если только это не был его дар? Для этого он и был нужен Тало. Он мог заряжать магией предметы самостоятельно – без помощи лаборатории.

– Нет. Нам негде его спрятать. А если он сбежит? Черт его знает, что он вытворит. У меня есть план получше. Это приблизит нас к магии и наверняка сломает его.

Шарбон почувствовала, как края ее юбки накрыли его бок и плечо, когда она встала на колени. Она ловко пробежалась по его волосам своими тонкими пальцами, как мамаша, утешающая свое дитя.

– До свидания, Луи. Было бы намного лучше, если бы ты уступил. Для меня, для всего. Но твои услуги больше не нужны.

Голову и шею разрывало от боли, и казалось, что сверху на него волчком надвигается мир, но усилием воли Шарбон оторвал лицо от камней.

– Нужны… – прохрипел он. – нужны тебе. Тало. Он выбрал меня. Я нужен тебе.

– Милый, – сказала она, заправляя темную грязную прядь ему за ухо. – Я знаю, что сказал Тало. Но почему же ты поверил Тало? Почему же ты на секундочку ему поверил? Марионетки пришли ко мне очень давно, задолго до того, как ты увидел их. Я рассказала им о тебе и об Эрике. Поэтому я – единственная, кто действительно нужен Тало. Я.

Он едва разбирал слова.

– Ты лжешь.

– Этот план был моим с самого начала. Я понимаю божественное, как никто другой, поэтому Тало и пришел. Он помог мне, привел ко мне вас, когда я попросила. Тало предоставляет мне все, что нужно. А все, что мне больше не нужно, Тало смывает в небытие.

С этими словами силы его полностью покинули, и Луи Шарбон потерял сознание.

Шестнадцать месяцев назад

Зима все ближе подкрадывалась к Лутадору, и Мелани радовалась, что свои новые обязанности ей приходится выполнять не на улице, а в доме. Она официально стала ученицей мастера ЛеМара и, хотя работала всего лишь несколько недель, но очень старалась и была очень довольна. Работа была организована так, чтобы они оба трудились много, но недолго. Ее хозяин считал, что его обязанности в семье столь же важны, как и обязанности в доме Айендаров, и следил за тем, чтобы ни он, ни его ученица никогда не задерживались в поместье дольше необходимого.

Он предоставил Мелани открытый доступ к своей библиотеке медицинских книг и помечал у себя, когда она попросила взять фолианты, которые должны были выходить за рамки ее понимания. Он давал ей ежедневные задания и постепенно привыкал, что она может выполнять простые задачи в рекордно короткие сроки, знает, что ей нужно – составляющие и химикаты, а также может смешивать основные лекарства или зашить небольшую рану даже во сне.