я. – Кому же здесь еще лгать? Герцог – образец прямоты и искренности, а Ее Высочество – чистейшее создание, вам ли не знать? Простите, – отвела взгляд в сторону я. – Я не имела права оглашать того, что видела и слышала…

– Что вы слышали? – сухо вопросил король.

Теперь устало вздохнула я и, не дожидаясь позволения, отошла к столу и села на стул, который занимала прежде. На удивление Его Величество не остановил меня и не отчитал за вольность. Впрочем, я и без того наговорила столько, что желание сесть в присутствии короля и без его дозволения казалось сущим пустяком. Вместо негодования государь последовал за мной, уселся на стул его сиятельства и поторопил меня с ответом:

– Говорите.

– Они разговаривали, как близкие люди, – ответила я. – На «ты» и по имени. Принцесса жаловалась на то, что герцог стал с ней холоден, а он обещал прийти вечером. Я слышала не всё, только то, что произносилось громко, по большей части они разговаривали приглушенно. С моего места мне не было видно, что они делают, но несколько реплик расслышала хорошо.

– Что вы делали у фонтана? Как там оказались?

Бросив на короля взгляд искоса, я призналась:

– Я пришла туда за Ее Высочеством.

– Следили?

– Так вышло, – поморщившись, ответила я. – В тот день мы должны были с дядюшкой вместе отобедать. Его сиятельство задерживался. Ожидая его, я отошла к окну и увидела Ее Высочество с несколькими фрейлинами. Было обеденное время, да и шли они быстро, озираясь время от времени. Это показалось мне подозрительным. А так как принцесса является моим ярым недругом, что успела показать к тому времени, я решилась пойти следом, думая, что дело касается какой-нибудь пакости в мою сторону. Предупрежденный… Вы сами знаете. Нашла я вашу сестру и ее свиту уже у фонтана, и пока меня не увидели, спряталась за порослью кустарников. За той частью парка следят хуже… В общем, когда я спряталась там, то поняла, что загнала себя в ловушку и что дядюшка уже, наверное, пришел и сердится на мое бегство. А потом я услышала мужской голос. Не узнала его, хоть он и показался мне знакомым. Но вскоре Ее Высочество произнесла имя – Нибо, и мне открылось, куда и зачем она спешила. Простояв в своем укрытии, пока они не разошлись – свидание было коротким, я поспешила вернуться.

– Почему молчали раньше?

– Вы не верите мне сейчас, когда мы с вами сблизились, что бы сказали в начале лета, государь? Да и сейчас я предпочла бы быть в стороне от подобных откровений, но злость на герцога меня ослепила, и я не сдержалась. Впрочем, Ваше Величество, как человек прозорливый, вы сами, наверное, замечали что-то подобное, просто не желали верить.

Монарх промолчал. Глядя прямо перед собой, он постукивал пальцами по столу и о чем-то думал. Я не мешала. Теперь, превзойдя саму себя в болтливости, я сидела тихой мышкой и ждала, что будет дальше. А дальше король с силой ударил по столешнице кулаком и рывком поднялся со стула. Тот с грохотом завалился на пол, и Его Величество, оттолкнув досадное препятствие ногой, направился к двери, будто вовсе позабыв обо мне.

Я поднялась за ним, с изумлением глядя монарху вслед. Он уже почти дошел до двери, но обернулся и произнес:

– Вы свободны, ваша милость.

– Прощайте, государь, – ответила я с грустной улыбкой. – По вам я сохраню самую добрую память.

– Вы остаетесь во дворце, Шанриз, – отчеканил государь и добавил с кривой ухмылкой: – Я друзьями не разбрасываюсь, у меня их и без того нет.

– Но герцог…

– О нем можете забыть, – резко ответил монарх и вышел за дверь.

Охнув, я поспешила следом, не желая оставаться одна в королевском кабинете. Кто знает, какое обвинение последует за этим. Не удивлюсь, если обвинят в шпионаже на какой-нибудь Саммен. Пожалуй, только в этом меня еще не обвиняли. Вот и не стоит давать повод.

Вскоре я выскользнула за дверь королевского кабинета, даже демонстративно показала гвардейцам пустые руки, а после выдохнула с облегчением и поспешила к его сиятельству, ожидавшему меня в явном волнении. Граф окинул меня пытливым взглядом, потом взял за руку, и мы направились к лестнице…

– Я прошу тебя, Ив, не надо!

Надрывный женский возглас заставил нас остановиться. Я и дядюшка обернулись, а уже через мгновение завороженно взирали на представшую нам картину. Государь, сжав шею графини Хальт сзади, вытолкал ее из покоев. Так и не выпустив ее, он неумолимо вел изворачивающуюся женщину по коридору под равнодушными взглядами гвардейцев. Ошеломленными были только мы с его сиятельством.

– Ив!

– Не забывайтесь, ваше сиятельство, – совершенно спокойно, даже дружелюбно, будто просто журил свою подданную, произнес монарх. – У вас нет права обращаться ко мне по имени. Ваше Величество – и никак иначе.

Лицо фаворитки, и без того раскрасневшееся от лившихся слёз, скривилось, и она зарыдала в голос.

– Государь, я ведь люблю вас… – попыталась она воззвать к своему любовнику.

– Не оскорбляйте моего слуха ложью, госпожа Сводня, – без единой толики гнева ответил король, и мне вдруг стало страшно, потому что сейчас я увидела, как выглядит зверь, чью силу я почувствовала еще при первой же встрече с монархом.

И страшен он был не тогда, когда ерничал или отчитывал, а вот в этом дружелюбном спокойствии. Беспощадный и холодный, будто зимняя стужа. Вот таким он пугал по-настоящему, и я поняла, что ни за что и никогда не хочу ощутить на себе его ледяную ярость. Пальцы дядюшки сжали мою ладонь чуть сильней. Кажется, и он подумал о нечто подобном.

– Но это ведь не так! – сквозь рыдания вновь воскликнула Серпина. – Ничего не было, Ив, клянусь жизнью! Ничего! Его светлость даже мыслью…

Государь рывком остановил женщину, развернул ее к себе лицом и уточнил:

– Жизнью? Клянетесь жизнью? Вы уверены?

– Д…да, – с запинкой пролепетала графиня.

– Я вас услышал, ваше сиятельство, – кивнул монарх. – Да будет так.

– Боги… – простонала фаворитка.

В это мгновение ее вновь подтолкнули вперед, и графиня, наверное, полетела бы на пол, если бы не железная хватка ее мучителя… я хотела сказать – повелителя. Конечно же, повелителя.

– Государь, – всхлипнула Серпина и… увидела нас с графом. – Вы-ы, – протянула она. – Это всё вы виноваты! Дрянная девчонка, если бы вас не прита…

Договорить ее сиятельство не успела, потому что король тряхнул свою любовницу. Рывок был столь силен, что зубы графини клацнули, а после на прикушенной губе выступила кровь.

– У вас есть ко мне еще какое-то дело? – учтиво спросил нас