в съехавшем на левый глаз тюрбане.

– Я оставлял тебя следить за лошадьми, а не гоняться за турками, – сказал Рангави, внимательно рассматривая пленника.

– За этим долго гоняться не пришлось – усмехнулся Андрей. – сам в мои руки угодил. Куда-то шибко спешил, вот я и подумал, что не мешало бы его остановить да расспросить как следует.

Андрей встряхнул пленника и поставил того на ноги.

– Вот только беседа у нас не задалась. – продолжил он. – Я его по голове огрел слегка, так этот чуть дух не испустил. Пришлось в себя приводить, а как очнулся, так ни слова по-нашему! Знай, лопочет на своем.

– Все ясно, – покачал головой Рангави. – Подведи-ка его сюда.

Андрей подтолкнул к командиру командиру. При виде Рангави османец выпучил глаза и задрожал всем своим хлипким тельцем. Жалкий вид его развеселил греков, но одного взгляда командира хватило, чтобы пресечь усмешки.

– Не бойся, мы не причиним тебе вреда, – обратился он к пленнику на турецком. – Но я могу щедро вознаградить, если ты поможешь нам.

С этими словами Рангави вытащил несколько золотых дукатов. Однако вопреки ожиданиям лицо турка исказил дикий ужас. Только тогда Рангави сумел внимательно разглядеть своего пленника.

– Карагез! – воскликнул он от удивления. – Ты ли это? Помнишь меня?

Турок не ответил, но по его почти обезумевшим от страха глазам Рангави прочитал ответ и понял, что писарь не забыл их последнюю встречу.

– Вижу, что и ты меня узнал. Тем лучше. Но что это на тебе? – воин сделал шаг назад, рассматривая своего недавнего знакомого. – Зачем ты облачился в этот грязный халат? Решил сменить шелка султанского чиновника на лохмотья бродяги?

Все, кроме Андрея прыснули со смеху. Но тут Карагез собрался с духом, упал на колени и взвыл, словно раненый зверь.

– Благородный господин! – с мольбой в голосе закричал он. – Прошу, отпусти меня! Ведь я не сделал тебе ничего дурного и давно уже простил за то, что ты так несправедливо обошелся со мной!

Рангави со смехом обхватил Карагеза за плечи и легким движением поднял на ноги.

– Вижу у тебя большое сердце, если ты так легко прощаешь обиды. Но поверь, у меня и в мыслях не было причинять тебе вред.

– А как же деньги, которые ты забрал? – немного осмелев, произнес Карагез, косясь на дукаты.

– Если бы тогда я оставил их тебе, то как бы ты оправдался перед султаном? – резонно заметил Рангави. – Теперь, когда сама судьба свела наши пути, я с чистой совестью могу вручить твою награду.

С этими словами он бросил Карагезу несколько блестящих монет.

– Но ты можешь получить гораздо больше, если окажешь нам небольшое содействие, – добавил Рангави.

Карагез уже догадывался, о какой услуге его попросят, и потому сразу же замотал головой.

– В лагерь вам ни в коем случае нельзя – все входы и выходы тщательно охраняются. Но даже если вы окажетесь внутри, вас живо схватят и…

– Именно поэтому нам и нужен сведущий проводник, – сказал Рангави. – А если ты еще покажешь, где обитает мастер Урбан, то получишь вот это.

В руках грека появился небольшой изумруд. Свет луну отражался на ровных гранях драгоценного минерала и Карагез, зачарованный его таинственным блеском, тут же потянулся к нему, но Рангави быстро убрал камень за пазуху и произнес:

– Так ты поможешь нам?

Немного придя в себя, Карагез принялся размышлять. Отказывать грекам было опасно – на этот раз его точно не пощадят, но и помогать врагам султана он тоже не желал – слишком ужасные мучения сулило ему такое решение в случае неудачи. С другой стороны, прекрасный минерал, обещанный ему в качестве награды, мог сильно поправить его дела и при умелом подходе к делу вернуть прежнюю доходную должность. Кроме того, если он выдаст греков султану, то можно потребовать этот изумруд в качестве награды. Еще не зная, как следует поступить, Карагез решил положиться на судьбу и действовать в соответствии с обстоятельствами.

– Я помогу вам, – кивнул он, предвкушая скорую наживу. – Идите за мной.

* * *

Спустя полчаса к деревянному частоколу османского лагеря подъехала телега.

– А это ты, Карагез! – зевая, произнес тот же самый янычар, что совсем недавно досматривал его повозку. – Что теперь везешь?

– Свежее сено, для лошадей повелителя, – махнул рукой Карагез. – Довольно им жмых жевать.

– Сено говоришь? – янычар играючи выхватил саблю и направился к повозке. В этот момент на лбу Карагеза выступили капли пота, и он воскликнул, пытаясь скрыть обуявший его ужас:

– Ты что такое собираешься делать?

– Сено саблей не испортишь, – отозвался янычар и несколько раз воткнул клинок в охапки пересохшей травы. Карагез с ужасом следил за происходящим, трижды проклиная себя за то, что согласился на эту авантюру.

– Все нормально, – кивнул воин. – Можешь проезжать.

Поблагодарив караульного, Карагез, все еще холодея от страха, подстегнул мула и двинулся дальше. Миновав все посты и заграждения, он отвез телегу в укромное место и, трижды стукнув палкой по ее корпусу, разрешил грекам покинуть свое укрытие. Четыре фигуры выбрались из-под травяного настила и спрыгнули на землю.

– Все целы? – спросил Рангави, стряхивая с себя высушенные стебли.

– Антемия зацепило, – произнес Порфилий, указывая на кровоточащую рану на ноге своего приятеля.

– Легкий порез, – отмахнулся от него Антемий, но, сделав всего несколько шагов, со стоном привалился к стене.

– Рана глубокая, – заключил Рангави. – Тебе с нами нельзя.

– И что же мне теперь делать? – Антемий тихо выругался.

– Оставайся здесь, пока мы не вернемся, – сказал Рангави и повернулся к Карагезу. – Где Урбан?

– Его поселили в небольшом поместье к северу отсюда. Дом хорошо охраняется, и службу там несут лучшие гвардейцы повелителя.

– Не сомневаюсь, – пожал плечами Рангави. – Что ж, с этим мы разберемся.

– Если придется иметь дело со стражей, то не мешало бы взять Антемия, – посоветовал Мануил.

– Верно, – согласился Порфилий. – Он с легкостью попадает в глаз птице, что парит под самыми облаками. Я не знаю никого, кто стрелял бы лучше.

– Я вас не подведу. – вмешался в разговор и сам Антемий. Его лицо выражало крайнюю решимость.

В это время Карагез продумывал свои дальнейшие действия. Ему удалось заманить греков в ловушку, теперь оставалось только незаметно улизнуть и доложить обо всем султану. А когда мышеловка захлопнется в его жизни, он вновь станет уважаемым человеком.

– Куда это ты собрался? – спросил Рангави, когда турок тихо крался к двери.

– Я полагал, что моя миссия закончена, господин, – испуганно пробормотал Карагез. – Вот хотел вернуться к своим скромным обязанностям в конюшне, а то ведь скоро утро, нужно почистить и покормить лошадей.

– А как же твоя награда? –