порадоваться недолго.

Но ведь это не могло быть правдой.

Секретарь встал из-за стола, выпрямившись во весь рост и отбрасывая на Дирка зловещую тень.

– Что-то не так, сэр? – спросил он, вытаращив на него глаза.

По виску, щекоча, скатилась капля пота. Дирк уже знал, что происходит, но никак не мог этого осознать. В теле больше не покалывало. Теперь он его совсем не чувствовал.

– Что ты… сделал с моим секретарем? – спросил он, с трудом ворочая немеющим языком.

– Не переживайте, жить будет.

Он снял с шеи ободок, возвращая себе прежний голос, и стянул маску, демонстрируя истинное лицо.

Каспар прилизал к макушке выбившиеся прядки волос, отбросил на кресло маску с ободком и уперся кулаками о стол, втягивая голову в плечи.

– Полагаю, ты все знаешь, – невесело улыбнулся Дирк.

Каспар вскинул бровь, усмехаясь и опуская взгляд.

– Ты находишься в моем особняке. Кругом мои люди.

Жестокий оскал исказил лицо Шульца. Наклонившись к Дирку, он произнес насмешливым тоном:

– Так позови их.

Дирк дернулся, намеренный нажать на кнопку вызова под столом. Но тело не слушалось. Словно неживое, оно осталось в том же положении.

– Что, не получается? Так напились, что рука не поднимается?

– Яд был на стакане или ты выпил антидот?

– Первое. – Каспар придвинул его стакан к себе и покрутил в руке, наблюдая за переливающимся остатком. – Вам достался стакан с парализующим ядом, нанесенным на внутреннюю сторону. Онемение близко к кончику языка?

– Нет.

– Прекрасно! – хлопнул он в ладоши и сел на место. – Тогда еще есть время поговорить.

– Что ты собираешься делать? Убьешь?

– Что именно буду делать, вы увидите. Но убью ли? С огромным удовольствием.

– Если ты следил за секретарем, раз так мастерски его копировал, то должен знать, что я болен и осталось мне недолго. Я знаю, ты мечтаешь о мучительной мести, но я и так умру мучительно. Гораздо мучительнее, чем ты можешь устроить сейчас.

– О, вы в этом уверены? А ваша болезнь может вот так?

Спустя мгновение Каспар вонзил Марголису в руку нож и тут же закрыл его рот рукой, вынуждая проглотить истошный крик. Его налитые ужасом и болью глаза встретились с холодными и беспристрастными, и как бы сильно Дирк ни надеялся, он не нашел в них ни капли жалости. Только презрение и торжество отмщения.

– Если хотите что-то сообщить, то говорите шепотом, иначе я засуну вам в рот кляп. А теперь успокойтесь. Вам есть что сказать?

Получив в ответ агрессивные кивки, он медленно убрал руку от рта.

– Я наконец-то понял, почему вы с Александром так «сдружились», – произнес Дирк, задыхаясь. – Я видел, что он сделал с Делиндой. Вы психи, а психи чувствуют друг друга на подсознательном уровне. Вот что вас объединяет и вот что вы друг другу никогда не покажете.

– У нас обоих действительно есть проблемы, но чтобы они проявились, нужно приложить невероятные усилия. Поздравляю, вам с Делиндой это удалось.

Каспар вновь зажал ему рот рукой, схватился за рукоять ножа и медленно выкрутил его, не отводя от лица Дирка взгляд.

– Вы знаете, что испытывает человек во время пыток? Беспомощность, боль, неописуемый страх, страшную обиду, унижение, ощущение приближения конца жизни. Даже то, что происходит с вами сейчас, на сотую часть не похоже на это. – Каспар, держа нож в руке, перелез через стол и сел рядом с Дирком, возвышаясь над ним и занеся лезвие над глазом. – Надо же вам было заставить Александра испытать все это за раз.

– Он получил, что хотел, – деньги. Я лишь установил цену.

– Нет, ты воспользовался его беспомощностью, чтобы оправдать свое насилие. – Каспар сместил лезвие ко лбу и рассек его по линии волос, медленно опуская лезвие к уху. К подбородку Дирка устремилась струйка крови, стекая на грудь.

– Не надо, умоляю. Я… Я сделаю все, что ты скажешь. Ты же смог встать на ноги только благодаря моим деньгам.

– Твоим деньгам, – передразнил его Каспар. – Да я бы предпочел остаться без ног, чем с ними, но такой ценой.

Почувствовав, как онемение достигает кончика языка, Дирк затараторил что есть сил:

– Бог уже наказал меня. Дай мне умереть от болезни. Клянусь, я никого из вас не трону!

– Может, и так, но, видишь ли, я не смогу жить спокойно, зная, что на свете еще дышат люди, которые заставляли его страдать. Делинда мертва. Его мучительница на допросах вот уже три дня как кормит рыб. Остался только ты.

– Ты просто монстр! Александр был бы в ужасе, если бы увидел тебя таким.

– Не увидит. Что-то мне подсказывает, что это последний день, когда я пачкаю руки.

– Мои люди тебя поймают, – промямлил Дирк заплетающимся языком. – Даже если убежишь, они найдут тебя и убьют.

– Разве можно убить того, кто уже мертв? И разве может мертвый указать на того, кто его убил? – пугающе улыбнулся Шульц. – Я все думал, что с тобой сделать. Сначала хотел колоть тебя, пока не истечешь кровью, но ее будет слишком много. Затем я подумывал медленно снять с тебя лицо живьем. Я видел, как это делают, – это просто, но невероятно больно. Что скажешь?

Дирк не отвечал, лишь таращился на него так, что, казалось, глаза вот-вот вылезут из орбит.

– Язык онемел и голос пропал? – прищелкнул языком Каспар. – Прекрасно. Тогда мы можем начать.

52. Счастлив и свободен

Первое, что он увидел перед глазами, – приоткрытое окно, часть белой подушки и старинные настольные часы. Маленькая стрелка показывала десять, и судя по тому, как было светло на улице, стояло утро.

Несмотря на сквозняк, ему было тепло под белым воздушным одеялом, совсем как в образцовых отелях.

Александр оторвал голову от подушки и оглянулся. Он находился в небольшой светлой комнате с мебелью цвета хаки. Напротив кровати висел телевизор, под ним стоял стеклянный столик на колесиках с графином воды и подносом, полным ягод и фруктов.

Как странно! Это и близко не похоже на ад.

Он ничего не понимал.

Почему он здесь? Что произошло? Ведь последним, что он увидел, прежде чем умереть, была пронзительная синева ясных глаз, так напоминающая ему о Каспаре.

Александр ощупал себя, желая убедиться в том, что это не сон, а затем ущипнул. Больно. Впрочем, с чего он решил, что во сне не может быть боли? Этот забавный метод он запомнил из фильмов. Нет, этого все равно недостаточно, чтобы поверить в происходящее.

Заметив над прикроватной тумбой зеркало, он встал с постели и подошел к нему. Парень в отражении больше не был таким жутким и покинутым, каким запомнился Александру в последний раз.

И откуда взялась эта нежно-зеленая пижама на нем?

За спиной раздался стук. Он резко развернулся к двери. С приятным щелчком она распахнулась.

Александру пришлось схватиться за тумбу, чтобы не упасть.

– Привет, – произнес Каспар бархатным голосом.

«Этого не могло быть. Все это действительно сон, иных объяснений просто не могло быть!» – твердил себе Александр.

Не мог Каспар сейчас