— Не понимаю, в чем я могу быть полезной? — недоуменно произнесла я и в который раз удивилась непривычно растерянному виду Колбасовой.

— Эту дуру надо спасать!! — взъярилась Дуся. — И меня, если хочешь… — добавила уже немного тише.

— Тебя-то от чего? — Удивление продолжало нарастать.

— А эта бестолочь успела продиктовать мне весь список подозреваемых. Ох, Сонечка, лучше бы я родилась глухой. Теперь я тоже… как бы это сказать, в группе риска…

— А устраниться ты не захотела, — почти без вопросительной интонации поинтересовалась я.

— А как?! Как?! — яростно кусая кусок докторской колбасы, чавкнула Диана. — Сделать вид, что моя хата с краю, а потом заняться журналистским расследованием — «странная смерть молодой распутницы»?! Так, что ли?! Дождаться, пока ее грохнут, — а ее, скорее всего, грохнут, как только она засветится со своей прослушкой, — и спокойненько писать оды «на смерть молодой дурищи»?!

— А уехать в Германию к сестре она не может?

— Исключено, — самым категорическим тоном заявила Диана. — Нинка ее не вынесет.

— Почему? Они в ссоре?

— Какое там! — махнула рукой подруга. — Эта дурища глянулась Нинкиному фрицу. Он на младшую сестренку уже лет десять облизывается, кобель занюханный. Нинка их на пять минут оставить боится. А у нее работа, заботы и так далее. Полину она через два дня лично придушит. — И вздохнула. — И фрица для полной коллекции.

— Надо же как бывает, — огорчилась я. — А родители? Они вместе с Ниной и ее мужем живут?

— То-то и оно, — снова вздохнула Диана и отрезала еще кусок докторской. — Колбаски хочешь?

— Нет, спасибо. А если старшая сестра найдет для младшей гостиницу?

— А если этот кобель туда заскочит? — резонно заметила Диана. — Нет. Распутывать этот клубок надо здесь. И потом. Как Карауловой уезжать? Оставлять дом, начиненный микрофонами? Так потом к этому же и вернется. Или выбросить «клопов» в выгребную яму и тем самым показать осведомленность? Она очень боится, Софья. Помоги ей, пожалуйста. Я ни разу тебя ни о чем не просила…

Пару лет назад я сама начала себя называть «девушкой по вызову в критические дни». Совершенно того не желая, я впуталась в жуткую историю, в какой-то кошмарный триллер, задуманный киллером экстра-класса по кличке Самоед. Было много крови, много страха, но все закончилось почти благополучно. Мне повезло поймать убийцу на живца, то есть на себя, и спасти от отстрела местного (и пожалуй, единственного в нашем городе — настоящего) олигарха — Туполева Назара Савельевича.

Туполев поступил непредсказуемо благородно и сделал меня очень богатой девушкой в двадцать пять лет. Сейчас мне на год больше, я материально независима, очень свободна, и, видимо, Диана считает, что мне просто нечем заняться.

— Тебе надо отвлечься, — продолжала тем временем увещевать Колбасова, — надо развеяться…

— Ты думаешь, очередная прогулка под прицелом снайперской винтовки — лучшая мысль для девушки, которой надо развеяться? — пробормотала я.

— Я тебя не под пули гоню, — обиделась Диана. — Я только прошу совета.

Боже мой, что делается! Востроумная Диана просит совета. Есть от чего загордиться.

Ну я и загордилась.

— Разрулить эту ситуацию довольно просто, — нахально заявила я и какое-то время любовалась разинутым Дусиным ртом. Откровенно незабываемое зрелище. — Сколько подозреваемых в основном списке?

— Четверо.

— А «жучков»?

— Три.

— Немного хуже, чем я надеялась, но все же. Предлагаю использовать классическую шпионскую ловушку. Каждому подозреваемому в отдельности доводится до сведения — предмет, на котором пришпилен один из «жуков», скоро будет изъят из дома. И как я предполагаю, «жучок» именно с этого объекта будет немедленно удален. Дальнейшее — дело техники.

— Надо поставить во всех углах видеокамеры, — задумчиво вторила Колбасова. — Ты предлагаешь проследить за домом, увидеть, кто придет за микрофоном, с кем он общается…

Я терпеливо ждала, до чего додумается моя Диана, но в конце концов не выдержала:

— Дин, по-моему, твой отказ от сладкого губительно влияет на мозговую деятельность…

— Я витамины с глюкозой принимаю, — отмахнулась журналистка. И призналась: — Что-то торможу я, Софья, это от испуга…

— Тормозишь, — согласилась я. — И неудивительно — ты не читаешь на ночь шпионские страсти. Это моя епархия. Так что не лезь с советами и слушай. Классический шпионский трюк в том и состоит, что следить ни за кем не надо. Один человек — один микрофон. Ясно? Чей «жук» пропал, тот и негодяй. Логично?

— Вполне, — согласилась Колбасова. — «Кто шляпку спер, тот и тетку пришил».

— Примерно так. Давай-ка вызывай свою потерпевшую, обрисовывай ей схему, а я пошла.

Никакого желания вникать в «список Шиндлера» я не испытывала. Мне своих приключений достаточно. Я взяла со стола сумочку, засунула в нее сигареты и собралась откланяться.

— Подожди, — остановила меня Диана. — Караулова уже сюда едет. А ты, пожалуйста, сядь, ведь я не сказала тебе главного.

— Чего же? — немного заинтересовалась я и вернула кусочек зада на табурет.

— Месяца полтора назад Полину стал навещать Туполев.

Табуретка подо мной колыхнулась, я села прочнее и машинально нашарила в сумке только что убранные папиросы. Вот уже три месяца любое упоминание о Назаре Савельевиче моментально выбивает меня из равновесия.

— Ты ведь от него прячешься? — проявила догадливость Диана, и я сразу ей поверила, что таблетки с глюкозой она все-таки принимает. — Не пора ли выбираться из подполья?

Три месяца я действительно пряталась от Назара. И суть не в том, что я как-то провинилась или он меня обидел. Просто неожиданно я почувствовала, что влюбилась в олигарха. Или, по крайней мере, начала влюбляться. Причем почувствовала это внезапно, от ревности. У Назара была многолетняя, ни к чему не обязывающая связь с девушкой по имени Ульяна. Три месяца назад, случайно, за чашкой чая, мама Назара Ирина Яковлевна сообщила мне по секрету — Ульяна ждет ребенка. Тогда об этом не знал даже Туполев. Лишь я, Ирина Яковлевна и Ульяна, которая не была до конца уверена в беременности. Она только забежала на минутку к Ирине Яковлевне и, не удержавшись, сказала, что идет делать УЗИ.

— Нет, нет и нет, — прикурив сигарету с четвертой попытки, выдавила я.

— А чего ж ручонки-то так дрожат? — усмехнулась Диана. — Смотри, некоторые ситуации лучше разрубать, чем дальше запутывать. Сколько ты еще собираешься от него прятаться?

— Это мое дело, — огрызнулась я.

— Сколько раз он тебе звонил? Один раз? Два?

Пожалуй, глюкозу Колбасова принимает не по рекомендациям на упаковке. Превышает дозировку.