– Хорошо, если в больницу не хочешь, то вот тебе деньги, забирай свой велосипед и катись – вытащив деньги из кошелька, заработанные за сегодняшнее утро, Акшай сунул их в потную ладонь незнакомца. Тот как-то странно оживился, получив деньги, а может, Акшаю просто показалось. Он помог поднять и поставить велосипед, подкатил его к европейцу, махнул рукой и уже собирался отъехать как можно дальше от этого странного товарища, когда увидел, что тот лихо запрыгнул на велосипед, будто нога его чудесным образом исцелилась. Зажмурившись и снова открыв глаза, Акшай отказывался им верить – иностранец, довольный тем, что смог только что одурачить индуса, крутил педали в том же направлении, откуда пять минут назад выехал. Так это воришка! Акшай сам отдал ему только что остатки денег! Ну, нет, теперь он так просто не отпустит этого бессовестного обманщика.

Нога с силой вдавила педаль газа в пол, машина резко рванула вперед и понеслась прямо по тротуару, где шли прохожие. Хорошо, что они успевали увернуться от колес такси, иначе не миновать Акшаю настоящей беды. Он был так раздосадован, что сейчас мог думать только о том, чтобы поймать вора. Удалось ему это очень скоро. Незнакомец заметил мчащегося к нему таксиста через кусты напрямик и обомлел. Было ясно, что скрыться он уже не успеет, ведь что может велосипед против машины? Акшай прижал его к стене одного из домов, чуть не наезжая тому на ноги. Не глуша мотор, чтобы в случае чего быстро уехать, он схватил белобрысого парня за шиворот и начал его трясти.

– Ах, вот так вот значит «можете меня задавить»?! что ж, ты сам подсказал мне этот вариант развития событий, так что пеняй на себя. Если сейчас же не вернешь мне деньги, то я действительно отдавлю тебе ногу, а может и обе сразу!

– Нет, нет, пожалуйста! – парень, и без того говоривший с выраженным акцентом, теперь окончательно начал путать слова. – Один брат крепко болеет дома и поэтому вам стоит мне верить!

Акшай смотрел на загнанного парня и чувствовал, что на самом деле не способен причинить ему вреда. Злость теперь не так кипела в нем, но сдаваться так просто – значило признать свое поражение и поддаться на очередную уловку, ведь на самом деле неизвестно, кто там болеет, наговорить можно все.

– Кто там у тебя болеет? Наверное, также сильно, как и ты недавно на дороге под колесами моей машины болел? Теперь ты меня не проведешь – показывай, где там и кто у тебя есть, а иначе – сдам в полицию.

Встретив такой напор, незнакомец повиновался. Они вместе сели в машину и поехали в сторону бедных районов Бомбея. Всю дорогу, пока ехали, парень молчал, а Акшай размышлял над тем, стоит ли ему вообще ехать в незнакомое место, впутываться в чужие дела, ведь прожил бы он как-нибудь без потерянных денег, заработал бы еще. Нет, тащится теперь к трущобам за правдой, которой, кстати говоря, только там и самое место, потому что богатым и избалованным жизнью индусам она не очень-то и нужна.

Наконец, парень подал знак, что пора остановиться. Они вышли у небольшого домика, крыша которого была устлана бамбуковыми листьями, а дверь еле держалась на старых сгнивших петлях. Когда вошли внутрь, Акшай услышал слабый детский голос:

– Басу, Басу! Это ты пришел? – спутник Акшая откликнулся.

– Да, Прим, это я. Со мной гость. Это наш друг, я познакомлю тебя с другом, – при этих словах молодой человек недовольно посмотрел на Акшая, одновременно качнув головой, как бы приглашая поддержать его слова и подойти к мальчику. Акшай не стал возражать и осторожными шагами направился вглубь хижины, где за занавеской с правой стороны от окна лежал мальчик. Его маленький уголок, как и все пространство жилища, представляли собой малоприятное зрелище. Здесь стояла большая кровать, сколоченная из досок, накрытая вылинявшим покрывалом. У маленького окошка, в котором даже солнечным лучам было тесно, стоял стул, а около него один на другой были поставлены ящики, вероятно, служившие столом. Это выглядело нелепо – настоящий стул и непонятно какой стол. Впрочем, человек с европейской внешностью тоже плохо вписывался в индийские трущобы, что ни говори.

Подойдя к постели мальчика, Акшай без особой охоты широким жестом отодвинул занавеску. Ему не очень-то хотелось тревожить свою душу жалостью к этим людям, но он уже стоял здесь, а потому должен идти до конца в своем решении. Он увидел перед собой худенького мальчика лет восьми с бледной кожей, пересохшими губами и синяками под такими же, как у брата голубыми глазами. Было очевидно, что он болен не первый день и весьма серьезно. От всего открывшегося у Акшая заныло сердце и взяла обида – почему есть люди, которым с самого детства дано страдать? Ведь они не выбирали родиться в нищете, голодать и умирать от болезней. Выяснять, как и чем заболел Прим, не было времени. Акшай подхватил мальчика на руки и вынес на улицу. Испуганный, тот начал слабо сопротивляться и звать Басу. Парень тоже вышел на улицу, пытаясь преградить таксисту путь.

– Куда вы его уносите? Оставьте его здесь! Он в моей заботе!

– Да, с ног до головы он весь уже в твоей заботе. Ты и сам чуть инвалидом не стал от своей заботы!

– Нужда денег подсказала мне сделать аварию. Так получилось! В чем я виноват, что родился с кровью европейца в стране, где и индусу то на работу пристроится непросто?! Черт бы побрал моих родителей, которые нашли сюда дорогу двадцать лет назад, – парень с силой швырнул ногой горсть земли. Наверное, они и так веселят черта, потому что их пять лет как нет на этом свете.

И тут Басу, сев на корточки, разрыдался. Было сложно разобрать, что он говорит. Акшай понял только то, что парень просит не забирать брата. Усадив мальчика на заднее сиденье машины, индус подошел к Басу.

– Послушай, успокойся. Я хочу вам помочь. У меня есть хороший друг в центральной клинике Бомбея. Он постарается вылечить твоего Прима. Только если ты будешь так убиваться, я боюсь, что и тебя нам придется лечить от переломов, потому что если ты сейчас же не поедешь со мной, то, клянусь всем пантеоном индийских богов, я тебе врежу!

Кто сказал, что ада и рая не бывает на земле? Он существует, причем, создали его сами люди и находится и то и другое в одном месте. В больнице. Здесь можно мучиться от боли, стонать в агонии, пребывая, словно в аду, а можно снова рождаться в обретенном здоровье и силе.

Фаридэ не любила бывать в больницах, потому что не могла понять смысл существования болезней на земле. Врачи представлялись ей добровольными мазохистами, которые выбирают смотреть на страдания людей от физической боли. Может быть, именно от такого неприятия всего медицинского, девушка ни разу не лежала в больницах, словно настраивая изнутри свой организм на сохранение бодрости и здоровья.

Однако сегодня обстоятельства оказались сильнее Фаридэ. Незадолго до полудня ей позвонила мама с известием о том, что отец Акшая в командировке в Бомбее и девушка непременно должна с ним встретиться, раз уж она тоже там. Пусть пообщается с ним и между делом выяснит обстоятельства жизни его сына. Виджай говорил, что сын сейчас проходит обучение за границей, а потому пока не может приехать для совершения свадебной церемонии со своей невестой, только материнское сердце чувствовало, что не все здесь так просто и будущий родственничек что-то скрывает. Деваться Фаридэ было некуда. Она выяснила, в каком отеле остановился Виджай Абусария и отправилась туда. Узнать бизнесмена было не трудно – он выглядел очень элегантно, слегка седые волосы были причесаны, а глаза выражали ту же заинтересованность, живость, которую девушка отмечала в нем всякий раз, когда видела.