Теперь я ощущала себя полной дурой из-за того, что и правда допускала мысль, что для нее важнее работа, а не я. Не обращая внимания на деловитый настрой матери, которая тут же принялась собирать то, что нам может понадобиться на новом месте, я подошла к ней и крепко обняла. Мама замерла, потом тоже меня обняла. Некоторое время мы постояли так. Потом обе смахнули выступившие слезы и вместе взялись за дело.

— Брать нужно только самое необходимое, — напомнила я маме, с сомнением глядя на гору растущих в прихожей вещей.

— Ох, это сколько ж добра придется бросать! — она расстроено закусила губу. — Но ты права. Лучше уходить из города налегке. На новом месте купим остальное. Не зря ведь я делала сбережения все это время. Думала, правда, что это пойдет тебе на приданое…

— Какое там приданое, мам? — я поморщилась. — Я вообще замуж не собираюсь!

— А вот это ты зря! — она покачала головой. — Одной тоже не сахар, — развивать тему не стала, но я увидела промелькнувшую в ее глазах боль.

Да, мама смогла сохранить остатки гордости и прогнать отца, пусть и понимала, что обрекает себя этим на одиночество. Но это не значит, что ей было легко. Я видела, как несколько раз она пыталась встречаться с другими мужчинами, но сама же разрывала отношения. Прекрасно понимала, что против природы не попрешь. И что фея выбирает себе партнера раз и на всю жизнь. Но иногда и ей хотелось почувствовать себя любимой и желанной.

Снова возникло неприязненное чувство к отцу, не оценившего мою маму по достоинству.

— Если и выйду замуж, то только за того, кому смогу полностью доверять, — хмуро сказала я, чтобы пресечь дискуссию в зародыше.

Хотя мысленно добавила, что такого вряд ли когда-нибудь встречу. Осечка с Ренардом показала, что я была абсолютно права, избегая отношений. Мужчинам нельзя доверять! Да и мысль о том, что красавчик-феникс так настойчив в своих ухаживаниях только из-за того, что я фея, вызывала внутри какое-то горькое, болезненное чувство. Я сама злилась на себя за это, но ничего не могла с собой поделать. Еще и поэтому отъезд казался лучшим выходом. Может, если буду подальше от Ренарда, удастся быстрее его забыть.

Наконец, две дорожные сумки с самым необходимым были собраны. Мы с мамой уже собирались покинуть дом, когда раздался громкий стук в дверь. Обе замерли, с тревогой глядя друг на друга. Неужели мы опоздали, и Черный Мэтт начал действовать быстрее, чем думали?!

Стук продолжился, давая понять, что посетитель так просто не уйдет.

— Я отвлеку их, — шепотом произнесла мама, взяв меня за локоть и осторожно сжимая. — А ты попытайся уйти через окно спальни.

— Я не оставлю тебя, мама! — возразила ей. — К тому же мне есть чем встретить наших недругов.

После этого решительно двинулась к двери, готовая к любой неожиданности.

О том, кто стоит передо мной, я догадалась сразу. Слишком характерная внешность, хорошо знакомая по рассказам матери. Высокий, статный красавец с ярко-красными волосами и черными глазами с оранжево-красными искорками в них. Фениксы, как и другие магические расы, живут до двухсот лет. И этот мужчина в свои пятьдесят с лишним выглядел намного моложе. Лишь немногим старше Ренарда. И, как и в Синем фениксе, в нем чувствовалась невероятная харизма, невольно располагающая к себе. Вот только не в моем случае. К этому мужчине я испытывала лишь стойкую неприязнь и обиду за его поступки.

— Ну, здравствуй, дочь, — первым нарушил неловкую паузу эйн Леонард Нуари. — Позволишь войти?

— А у меня есть выбор? — я многозначительно покосилась на стоящих за его спиной четырех телохранителей из серых фениксов.

Их выделяла особенная форма, по которой сразу можно было узнать воинов, служащих кланам. На доспехе из вороненой стали имелась гравировка с гербом красного цвета. Она означала, что конкретно эти служат эйнам Нуари.

— Боюсь, что и правда нет, — уголки губ того, кого мне даже отцом называть не хотелось, чуть приподнялись. — Останьтесь снаружи и охраняйте здание, — обернувшись к воинам, распорядился он. После чего, бесцеремонно потеснив меня, вошел внутрь.

— Что ты здесь делаешь, Лео? — услышала я холодный, прямо-таки хрустящий ледяными иголками голос матери.

Обернувшись, увидела, что она тоже вышла в прихожую. И теперь, скрестив руки на груди, с горящими неприязнью глазами смотрит на феникса. На некоторое время воцарилось молчание. Оба моих родителя сверлили друг друга взглядами и ничего не говорили. Словно вели между собой какой-то странный поединок, внешне незаметный. В глазах отца что-то промелькнуло, когда он все же нарушил тишину:

— А ты все такая же красивая! Ничуть не изменилась.

— Ты тоже ничего, — усмехнулась она. — Если это все, что ты хотел сказать, то проваливай.

По лицу отца промелькнуло недовольство.

— Нам нужно серьезно поговорить. Дело касается нашей с тобой дочери, поэтому не время для старых ссор.

— Нашей дочери? — с сарказмом отозвалась мама, сделав особый упор на первом слове. — С каких это пор ты о ней вспомнил?

Эйн Наури раздраженно поморщился.

— И ты, и я прекрасно знаем, почему я все это время с ней не виделся. Ты была против.

— А ты не больно-то и рвался исправить ситуацию! — саркастично возразила она.

Чувствуя себя немного неловко из-за того, что приходится присутствовать при личных разборках родителей, я переминалась с ноги на ногу.

— Может, все-таки пройдем в гостиную и поговорим? — осторожно предложила.

Помолчав, мама неохотно кивнула.

— Чаю? Или что-то покрепче? — спросила я у родителей, которым явно не мешало на что-то отвлечься. Напряжение между ними было таким, что чувствовалось почти физически.

— Обойдется! — буркнула мама. — Он тут незваный гость. Так что чем скорее скажет о цели своего визита, тем быстрее уберется.

В глазах отца огненные искорки стали еще отчетливее. Он явно злился. Но было и что-то еще, что я с удивлением отметила. Похоже, какие-то чувства к моей матери у него все же остались. Странно, мне раньше казалось, что он вообще ее никогда не любил по-настоящему. Просто использовал. Или не мешало бы выслушать и его взгляд на ту давнюю историю, прежде чем делать выводы? Мама все-таки рассказывала мне об их взаимоотношениях только со своей точки зрения. Стоп! С чего я вообще о таком думаю?! Да плевать мне на то, что скажет этот мужчина! Он мне отец только по названию.

— Ну что ж, пусть так, — глубоко выдохнув, чтобы успокоиться, сухо проговорил эйн Нуари. — Позволишь присесть?

Мать лишь неопределенно хмыкнула и сама уселась на диван, горделиво выпрямив спину, словно королева. Для нее подобные повадки были нетипичны, и я с удивлением наблюдала за ней. Сама устроилась рядом с мамой и уставилась на отца. Тот сел в кресле напротив, закинув ногу на ногу и в упор разглядывая нас.