По отъезде обоих мужчин, Ксения переоделась впеньюар, причесалась на ночь и хотела заняться чтением. Но ее мучило какое-тосмутное беспокойство. Отбросив книгу, она позвала Дашу и при ее помощи сталаразбирать большой ящик с хрусталем, который получила накануне от своегоприемного отца в дополнение к своему приданому.

Когда все было разобрано и убрано, Ксениянемного успокоилась. Она села к бюро и начала писать письмо Леону Леоновичу, вкотором благодарила его и описывала все случившееся с ней.

С полной откровенностью она описываланевероятный прием, устроенный ей матерью мужа, свое разочарование в муже игорькое сожаление, что она не послушалась мудрых советов своего покровителя.

«Я до такой степени наказана, что надеюсь, чтовы сжалитесь надо мной и позволите мне укрыться под вашей кровлей, если мнепонадобится убежище, пока мне удастся трудом создать себе

независимое положение»,— так закончила онаписьмо.

Молодая женщина готовилась заклеить конверт инадписать адрес, когда ее внимание было привлечено грохотом нескольких экипажейв обыкновенно такой пустынной и молчаливой улице. Экипажи, казалось,остановились у подъезда их дома.

Минуту спустя, раздался звонок в дворницкую, азатем послышался смутный гул голосов. Даша, бледная, как смерть, стремительнопробежала через столовую в переднюю и открыла входную дверь.

Обеспокоенная и взволнованная Ксениянаправилась в гостиную, но, как парализованная, остановилась на порогестоловой. В подъезде показалась группа мужчин, несших какой-то длинный сверток.Их сопровождал Ричард, не перестававший повторять:

Тише, тише!.. Здесь порог... Идите осторожнееи несите прямо в спальню!

Когда все вошли в переднюю, Ксения увидала,что несли человека, завернутого в плащ; голова его была бессильно откинутаназад. Минуту спустя она узнала Ивана Федоровича и заметила, что из-под плаща свешивалосьокровавленное белье.

Ксения почувствовала, что ноги ееподкашиваются. Темное облако застлало ей глаза, а из сдавленного горла невыходило ни звука. Она зашаталась и инстинктивно ухватилась за дверной косяк,чтобы не упасть.

В эту минуту вошел Ричард. Он позвал Дашу иприказал ей поддерживать голову раненого. Затем, подойдя к Ксении, он поддержалее и усадил в кресло.

Он умер? — пробормотала Ксения.

Нет, он только в обмороке вследствие потерикрови. Мы надеемся, что его состояние не представляет никакой опасности. Те двагосподина — доктора, которых я привез с собой. Все подробности я сообщу вампосле; теперь же мне необходимо идти к больному.

Ксения машинально последовала за ним и стала вногах постели, на которую положили Ивана Федоровича, все еще не приходившего всознание. Темная голова молодого человека отчетливо вырисовывалась на белыхподушках, резко выделяя смертельную бледность его лица.

Один из докторов начал при помощи Иосифаразрезать его одежду.

Уходите, дорогая сестрица! Сейчас приступят кперевязке, а это зрелище вовсе не для вас, — дружеским голосом сказал Ричард.

Ксения послушно позволила себя увести. Онабессильно опустилась в кресло и слышала, как крикнули:

Даша! Принесите теплой воды и белье!

Затем послышался крик и глухие стоны. Ксениязакрыла глаза и заткнула уши. Каждый нерв трепетал в ней.

Через полчаса, которые показались молодойженщине вечностью, дверь открылась и из спальни вышел Ричард. Он был немногоразгорячен.

Я приношу вам добрые вести, КсенияАлександровна! — сказал он, садясь рядом с ней и потирая лоб. — Обе пулиизвлечены: одна засела в боку, другая в плече. Но так как ни один из внутреннихорганов не поврежден, то доктора обещают нам быстрое выздоровление. Но вот идоктора! Как только они напишут рецепты и уедут, я явлюсь к вам и сделаюподробное донесение обо всем случившемся.

А могу я пока навестить его? — спросиламолодая женщина.

Без сомнения, сударыня, — сказал хирург,которого Ричард представил невестке. — Ваш супруг в настоящую минуту находитсяв полном сознании. Только не говорите с ним: тишина и молчание необходимыраненому.

Нерешительным шагом Ксения вошла в спальню,погруженную теперь в полумрак, и склонилась над кроватью.

Иван Федорович лежал с открытыми глазами.Узнав жену, он пробормотал:

Ксения... дорогая... прости меня!

Молчи! Тебе запрещено говорить, — ответиламолодая женщина, целуя мужа в лоб.

Иван Федорович, действительно, был страшнослаб. Он закрыл глаза и через несколько минут заснул. Ксения тихо вышла изкомнаты. Она горела нетерпением узнать подробности рокового происшествия.

Ричард провожал докторов, и было слышно, какон разговаривал с ними в прихожей.

Ксения села в гостиной на маленький диван,откинула голову на спинку и закрыла глаза. В своем возбуждении она совершеннозабыла, что была не одета. Ричард тоже был слишком озабочен, чтобы обратить начто-нибудь внимание. Когда же он вернулся в гостиную, он замер на месте, и еговзгляд с нескрываемым восхищением остановился на белой фигуре женщины, такойнежной и грациозной, в свободном пеньюаре, широкие рукава которого открываличудные руки. Толстые и тяжелые косы падали ниже колен.

Невольный вздох вырвался из груди молодогочеловека, и снова чувство жалости и участия к этому молодому созданию, так малоподготовленному к ожидающему ее бурному будущему, наполнило его сердце. Он селна диван рядом с Ксенией и дружески сказал:

Не приходите в отчаяние, Ксения Александровна!Нашему больному не грозит никакая опасность, а сегодняшняя катастрофа, надеюсь,излечит моего дорогого братца от страсти к приключениям, которые могутпринимать такой опасный оборот.

Его ранила та бесстыдная женщина, котораяприезжала сюда сегодня утром? — тихо спросила Ксения.

Вы угадали. Сейчас расскажу вам подробно, каквсе произошло. Я только прикажу Даше приготовить нам чай и чего-нибудьзакусить. Признаюсь, я умираю от голода; вам тоже необходимо подкрепиться, таккак нам понадобятся наши силы.

Минуту спустя, он вернулся, сел на диван иначал свой рассказ:

— Известие об утреннем скандале страшновзбесило Ивана, и он решил немедленно же ехать к этой особе, чтобы окончательнопокончить с ней. К счастью, мне пришло в голову сопровождать его. Я хотел,взамен приличной суммы, добиться от этой особы обязательства никогда ненадоедать Ивану и уехать на некоторое время из Петербурга. Я рассчитывал найтирассудительную особу, но в действительности бешеная ревность и алчность этоймегеры окончательно лишили ее рассудка. С самой минуты нашего приезда началасьстрашная сцена. Я должен признаться, что Иван далеко не был деликатен, но и этаособа бесилась, как настоящая фурия. Она потребовала себе в вознаграждениекняжескую ренту. Когда же я рассмеялся ей в лицо, она больше ничего не хотеласлышать. С дикими криками, смешанными с рыданиями и истерическим смехом, онавыбежала в соседнюю комнату. Я разговаривал с Иваном, убеждая его пока уехать,как вдруг увидел эту мегеру на пороге комнаты с пистолетом в руке. Я сделалпрыжок назад, увлекая за собой Ивана, благодаря чему первая пуля не попала внего. Но эта бешеная особа еще два раза выстрелила в него. Когда же Иван упал,она сделала вид, что хотела застрелиться, по, как и следовало ожидать, толькооцарапала себя. Я тотчас же принял меры, чтобы замять это скандальное дело. Вконце концов эта презренная женщина поняла, что ей мало доставит удовольствияфигурировать в окружном суде. Теперь она будет лечиться дома на мои средства, авсе случившееся было объяснено простой неосторожностью.