— Лори Хейзел, мне очень жаль вашу сестру, — вмешался в ее мысли голос Томильса. — Она была одаренным преподавателем. Однако жизнь непредсказуема, и мы потеряли нашу дорогую Элеонор. Примите мои соболезнования. Понимаю, боль утраты вряд ли стала для вас меньше.

А Маргарет уже смотрела на соседние могилы. Только имена, без каких-либо дат. Кто здесь похоронен? Преподаватели? Студенты? А за кладбищем начинался железный забор, весь увитый диким виноградом. Видимо, именно он отделял благополучное правое крыло от экспериментального левого.

— Все в порядке? — подошел к ней Эрвин.

— Да, — ответила Маргарет. — Все хорошо. Я так давно хотела здесь оказаться. Хотя бы попрощаться. Однако мне отказали в таком праве, и бедная Элеонор осталась совсем одна…

Эрвин опустил руку ей на плечо, и Марго замерла, мысленно обещая сестре узнать правду о ее гибели, какой бы сложной и горькой та не была.

— Идемте дальше, — поторопил Томильс. — Наш ректор не любит ждать, он педантичен, как и многие уроженцы западного Мэ-лора. Вы ведь заметили наши башенные часы? Это нововведение ректора, изначально их не было. Однако он всегда повторяет, что нужно следить за временем.

Наверное, жуткий зануда, подумалось Маргарет. Да и вообще, чтобы руководить подобной академией, нужно быть специфическим человеком. Заместитель уже вел их обратно к зданию академии, а Марго хотелось обернуться, чтобы еще раз взглянуть на могилу Элеонор. Она обещала себе, что придет сюда в одиночестве, когда никто не будет мешать. Возможно, тогда и прольются все непролитые слезы ее боли из-за потери сестры. А пока надо быть сильной и сосредоточенной, чтобы не упустить ничего важного. Эта академия — не то место, где стоит расслабляться.

Кабинет ректора также находился на первом этаже, однако в стороне, противоположной «обители» Томильса. Ничем не примечательная дверь с табличкой «Ректор Георг Ноттингс». Томильс постучал.

— Входите, — донесся низкий мужской голос, и Марго переступила порог кабинета ректора.

Маргарет с удивлением разглядывала мужчину, ожидавшего их. Стоило признать: образ ректора Ноттингса, нарисованный ее воображением, только что разбился вдребезги. Во-первых, Георг был молод. Вряд ли ему исполнилось больше двадцати семи. И уже на таком посту? Не иначе, как сам чей-нибудь внебрачный сын, потому что фамилию Ноттингсов нельзя было назвать особо известной. Во-вторых, ректор был красив: он обладал правильными чертами лица, прямыми светлыми волосами, завязанными в низкий хвост, большими серо-голубыми глазами. В-третьих, Георг приятно улыбался. Никакого намека на образ угрюмого зануды.

— Доброе утро, лори Хейзел, лор Лимбер, — поприветствовал он вошедших. — Простите, что не встретился с вами накануне. Мы проводили важный эксперимент, и требовался мой постоянный контроль. Надеюсь, лор Томильс хорошо вас принял?

Марго и Эрвин поторопились заверить, что приняли их замечательно, а затем стоило Ноттингсу махнуть рукой, как его заместитель испарился из кабинета.

— Вам предстоит непростая работа, — продолжил ректор, когда новые преподаватели расположились в креслах напротив него. — Академия Бейлстоун специфична за счет своего местоположения. Многие студенты-первокурсники впадают в панику, когда понимают, насколько они оторваны от внешнего мира. Да и не только они. Поэтому наш процесс обучения строится на жесткой дисциплине. Наверняка, сначала это вас удивит, но потом вы поймете, насколько оправданы наши методы. Бейлстоун сохранил систему наказаний — физических в том числе. Жестоко? Возможно. Но когда студенты начинают вымещать злобу друг на друге, ничего другого нам не остается. Так как вы будете наставниками первокурсников, вам стоит ознакомиться с дисциплинарным кодексом академии, вы найдете его в своих комнатах. Вторая причина в самом воспитании этих юношей и девушек. Они привыкли получать все по первому требованию и сходят с ума, когда осознают, насколько изменилась их жизнь. Поэтому дисциплина и еще раз дисциплина.

В школах Мэ-лора физических наказаний не было, и сейчас Марго старалась скрыть удивление. В школе полного дня, где она обучалась, подобное существовало: могли побить линейкой или поставить в угол на колени на рассыпанный горох. А иногда — запереть в холодном чулане. Но там дети были никому не нужны, и вели себя соответственно. А как отнесутся к подобной системе избалованные студенты-первокурсники?

— Со своими подопечными вы познакомитесь завтра, — добавил Георг. — Куратором группы я назначу более опытного преподавателя, а вот наставниками у нас являются все. Будьте готовы к капризам, вспышкам злости, слезам, нарушениям. Не позволяйте себе отступить от правил — студенты сразу же этим воспользуются. Они куда хитрее, чем вы думаете. А теперь следуйте за мной. Коллектив ждет вас.

И ректор прошел к двери. Марго и Эрвин обменялись изумленными взглядами. Что вообще творится в этой академии? Кто бы сказал!

Еще один коридор, брат-близнец остальных в центральном корпусе академии, привел их к дверям комнаты для совещаний, как сообщала табличка на двери. Внутри вдоль длинных столов, поставленных буквой П, расселись люди, с которыми Марго уже виделась в столовой. Были здесь и новые лица, всего девушка смогла насчитать двадцать пять преподавателей разных возрастов, от совсем молодых, вроде нее самой, до достаточно взрослых, как та пожилая лори, что сопровождала первокурсников на пароме.

— Лоры, лори, — проговорил Георг, останавливаясь перед коллегами, — позвольте вам представить преподавателя истории магии и общемагических наук Маргарет Хейзел и преподавателя ритуально магии Эрвина Лимбера. Прошу, помогите им освоиться в нашей академии, станьте для них семьей и поддержкой.

Семьей? Эти люди, которые даже между собой не разговаривали? Марго чуяла подвох, однако сейчас все доброжелательно улыбались, будто впервые ее видели.

— Мы рады вам, — сказала девушка чуть старше Марго. — У нас новые лица — это редкость, и всегда приятно, когда педагогический состав пополняется. Если будут вопросы, обращайтесь.

— Спасибо, — стушевалась Маргарет. Ей казалось, что все эти взгляды стремились забраться ей под кожу, вывернуть наизнанку, и от этого становилось не по себе.

— Давайте начнем наш ежемесячный педсовет, — на этом скомандовал Ноттингс. — Лори Хейзел, лор Лимбер, займите любые свободные места.

Которых нашлось ровно два. Какое совпадение! Однако Маргарет придержала сарказм и присела рядом с той самой доброжелательной девушкой. Кстати, в столовой она ее не видела.

Ближайшие два часа очень напомнили ей школу для девочек: преподаватели обсуждали учебные программы, нагрузку, итоги летней практики, потребности академии. Ноттингс вникал во все, отвечал на любой возникший вопрос и казался серьезным, но при этом достаточно отзывчивым. Маска? Или настоящее лицо? Марго не знала.