низкой корме, канаты враз натянулись, легко сдёрнули с отмели лодки и потащили их следом.

Перевозчик выбрался из узкой протоки. За ним плыли десять баркасов, нагруженных сверх всякой меры. В борт ударила небольшая волна. В небе послышался гул самолётов врага. Яков поднял голову к небу. Там, один за другим, загорались огни немецких ракет.

В этот раз они не поднимались с земли, как было в Астрахани неделю назад. Вокруг Сталинграда скопилось так много войск, что диверсанты фашистов не могли подойти к переправе.

Да и зачем это делать, когда над рекой совершенно спокойно барражируют ночные разведчики и включают яркие «люстры» одну за другой. Но здесь фрицы использовали не простые патроны, что выпускают ракетницы, а мощные светящиеся фосфором бомбы, висящие на парашютах.

Насколько знал парень из курса своего обучения, каждый «светильник» горел пять-шесть минут и хорошо освещал всё вокруг, в радиусе полутора-двух километров.

Повертев головой, Яков увидел, что к правому берегу двигались десятки судов. За каждым из них тянулся караван из баркасов. В мертвенном свете огней они были прекрасно видны на фоне тёмной воды, и представляли собою мишень для самолётов врага.

Пару минут было тихо. Потом в небе послышался вой жуткой сирены, установленной на пикирующем бомбардировщике. Он стремительно приближался к реке. На крыше кораблика застрочил «ДШК».

В ответ, с неба ударили два пулемёта. Дорожки из пуль зашлёпали по тихой воде, догнали небольшой караван и хлестнули по лодкам. Некоторые красноармейцы увидели, что очереди приближаются к ним. Они вскочили на ноги и, не раздумывая, прыгнули за борт.

Над баркасом мелькнуло светлое брюхо «лаптёжника». От него отделилась пятидесятикилограммовая бомба. Теплоход резко вильнул в правую сторону. Набитый взрывчаткой цилиндр пролетел мимо цели и упал рядом с бортом.

Раздался оглушительный взрыв. Над рекою взлетел столб водного пара, а в воздухе засвистели осколки. Часть из них угодила в корабль, налетела на бортовые щиты и осыпалась в реку.

Другие кусочки металла обрушились на деревянные лодки. Они попадали в солдат и кромсали их плоть на куски. Раненые кричали от боли, убитые валились с сидений. Кого-то снесло в чёрную воду.

Как только «юнкерс» исчез в вышине, майор вскочил на ноги и крикнул двум лейтенантам, что сжались в комок, на носу: «Режьте канат!»

Он глянул на пехотинцев, сидевших возле уключин. Степан Сергеич увидел, что четверо из шести человек, в общем-то, целы и приказал: «Вёсла на воду!» — Майор поднял за шкирку двух бледных бойцов, что лежали на дне тесной лодки, швырнул их вперёд и прорычал: «Сменить пострадавших гребцов!»

Пока красноармейцы менялись местами, Хорен Гаракян вытащил складной нож из кармана, открыл короткое лезвие и начал пилить трос из пеньки. Дело двигалось удивительно плохо.

На помощь пришёл старый солдат. Он сдёрнул с пояса небольшую лопатку и одним сильным взмахом перерубил верёвку, что лежала на деревянном борту. Течение подхватило судёнышко, начало его разворачивать вдоль широкого русла и быстро сносить в сторону от теплохода.

Наконец деревянные лопасти опустились к воде. Шесть вёсел сделали нестройный гребок, и лодка чуть шевельнулась. Майор сел на место и несколько раз дал команду: «Раз-два! Раз-два!»

Повинуясь командному голосу, красноармейцы нашли общий ритм. Баркас развернулся перпендикулярно течению и поплыл к правому берегу. В сторону города, освещённого заревом многих пожаров.

За правым плечом снова послышался вой жуткой сирены. Яков глянул назад и увидел, пикировщик снова заходит на их перевозчик. Всё повторилось с точностью до последней детали. Вот только атака оказалась успешной. Бомба упала на нос теплохода, и разворотила переднюю часть скромного судна.

Взрывная волна прошла по палубе огненным смерчем и смела с неё всё, что там находилось. Стальные щиты не удержали удара, смялись, словно бумажные, и сорвались с креплений. Сотня солдат и ящики с боеприпасами смешались в общую кучу и полетели в бурлящую реку.

Глаза ослепли от яростной вспышки, и все потеряли способность что-либо видеть. Через пару секунд зрение снова вернулось. Яков моргнул несколько раз и кое-как разглядел невероятную вещь. Каким-то неведомым чудом теплоход всё ещё был на плаву.

Мало того, уцелела тесная рубка и пулемёт, установленный сверху. Парень решил, что внутри все погибли, но это оказалось не так. Корабль не отдался на волю течения. Он сделал поправку на север, и рванулся к той точке, куда двигаться раньше. Следом за ним плыли лодки. В них оставалось чуть более половины людей.

Минуту спустя, самолёт снова напал и, неожиданно для красноармейцев, застучал «ДШК». Но и пулемётный огонь не помешал лётчику фрицев завершить очередную атаку. Он опять обстрелял караван и сбросил ещё одну «лёгкую» бомбу.

Кувыркаясь в полёте, она устремилась полетела к воде и попала в баркас с пехотинцами. Мощный взрыв разорвал всех людей в мелкие клочья и швырнул кровавое месиво на многие метры вокруг.

Лодка, в которой плыл Яков с друзьями, приближалась к острову Зайцевский, а вокруг бушевал яростный бой. Вернее сказать, шло избиение советских солдат проклятыми фрицами. Куда ни бросал взгляд зенитчик, всюду он видел всё ту же картину.

Двухвинтовые самолёты «Дорнье» парили над головой и «вешали» над Волгою «люстры». От них внизу было светло, словно днём. Одномоторные «лапотники» пикировали на теплоходы и караваны баркасов. Они сбрасывали бомбы весом в полцентнера и били из пулемётов. Отовсюду слышался треск множества выстрелов, грохот разрывов, всплески воды и крики раненных красноармейцев.

Когда часть кораблей добралась до середины реки, машины фашистов истратили боезапас. Они построились в походный порядок и звено за звеном улетели на запад.

Яков решил, что всё позади, но сильно ошибся. В небе как прежде барражировали ночные разведчики, и раз за разом бросали осветительные бомбы над руслом. Не успел парень подумать, зачем это нужно, как в воздухе послышался свист, и начался мощный обстрел. Артиллеристы врага били по площадям, а пилоты их самолётов корректировали ураганный огонь.

Так же, как «пикировщики», пушкари охотились за кораблями и не обращали внимания на одинокие лодки, плывущие к острову. Но большие снаряды падали достаточно плотно и взрывались с ужасающей силой. Смертоносный металл срезал красноармейцев, словно траву в чистом поле, а сильные волны опрокидывали небольшие баркасы. Сотни оглушённых солдат, теряли сознание, падали в воду и тут же тонули.

Оказавшись в этом аду, Яков старался унять сильный страх, заполнивший душу. Он низко пригнулся, и напряжённо следил за мерными взмахами вёсел. Как только, один из гребцов уставал или же получал какое ранение, его сменяли попутчики. Те, кто был ещё цел или уже