Конечно, как принято произносить в зарубежном судопроизводстве: «В ы можете говорить правду, одну только правду, ничего кроме правды», и добавлю к тому ещё и от себя — но не всю, далеко не всю правду - это тоже есть. Вы вполне в праве и можете что-то и опустить, и замолчать за шелухой слов — это так. Но, порой, бывает так, что и слов-то много не надо, если улавливаешь эмоциональную волну своего случайного собеседника и становишь с ним информационно единым целым.

Может, просто-напросто, располагать и притягивать комплиментарных мне людей к себе умею? Или улавливать их настроения? Или стресс инопланетного «переноса» и от нахождения в незнакомом непривычном месте сказался? Да и сама эта ситуация располагает, когда волею Чьих -то неведомых нам Сил мы оба оказались черт те знает где и совершенно непонятно зачем?

Вполне возможно, допускаю даже и это — и такое тоже вполне вероятно, но скорее всего, как-то почувствовали мы оба потребность выговориться и рассказать о себе как можно больше… В общем, нам этой бессонной и дождливой ночи почти хватило — поведать о себе если не совсем уж все до мельчайших подробностей, то многое из прожитого и пережитого. И как-то потянулись мы и притянулись друг к другу… — пока духовно. Остальное же, плотское, мы это уже чётко осознали — будет позже, да куда оно от нас денется? Чать не нетерпеливые подростки, впервые дорвавшиеся до запретного — успеем всё. Вполне возможно, что нам на этом острове жить да жить дальше… А сколько — да кто ж его знает?

Так вот — немного о ней. Фаня с детства хотела стать доктором. Мечтала! Родители — простые работяги, труженики-пчелки, и это не только они про себя так, и соседи про них так говорили, жили в своем домишке на окраине большого города, в будни — с утра до вечера на работе, у станка, а дома до и после основной работы и в праздники и выходные — нескончаемые домашние работы, которые в частном доме никогда не кончаются. Вот и у них та же картина — дети, кроме моей собеседницы, в их семье и ещё двое, чуть помладше её, брат и сестра; а на подворье — скотина, за которой нужен постоянный уход… И вся эта круговерть — день за днем, месяц за месяцем и год за годом нон-стоп, без всяких перерывов и отдыха.

Училась постоянно, буквально вгрызалась в знания — сначала в школе, потом в медучилище, и, не смотря на это, даже поступила в институт далеко не сразу, а со второй или третьей попытки. Достатка особого в семье у них не было — совершенно обычная работящая рабочая семья. Таких миллионы. Вернее на жизнь-то хватало, но жили без ненужных дорогостоящих причуд и излишеств — вот так ещё вернее будет. Потому постоянно параллельно с учебой ещё и работала или подрабатывала, и нянечкой, и санитаркой и прочее.

Потом с отличием закончила Мединститут, и снова работала-работала-работала. Без конца и краю. И снова и снова училась — уже совершенствуясь и продвигаясь в выбранной специальности. И стала не просто врачом, а Доктором с большой буквы. Вслед за ней «на доктора» по проторенной уже ею самой дорожке стали учиться и брат с сестрой, причем всё сами, безо всякого стороннего блата и протекции. Соседи и знакомые недоумевали и удивлялись — как, почему? Откуда, мол, взялось такое упорство в достижении цели, а родители тихо помогали чем могли и гордились. Всеми своими детьми — не только ею. Но, если младшие остались в своем родном городе — она, Старшая, решительно стала рваться учиться дальше. Уже интернатуру она проходила в Питере, где так постепенно и закрепилась. Работа в престижной клинике, кандидатская по выбранному направлению, почти готовая докторская…

Предложили поработать в одной из богатых арабских стран — согласилась и несколько лет отработала даже и там, вернулась в ставший уже близким и родным Питер.

Кстати, требования от работодателя при наборе кандидатов там у них были, почему-то, весьма своеобразны. Чем думали? Необходимо было не иметь семьи и детей, знать английский или немецкий (вероятно работать предстояло совместно с английскими или немецкими коллегами, так полагаю), высокий профессионализм, не умение водить машину (парадоксально, но в той стране в то время женщинам водить авто было строго запрещено, вроде бы сейчас есть в этом плане незначительные какие-то послабления, но всё это чисто формально), хорошая адаптация к местным условиям, желательно ещё и исламское вероисповедание и неплохое знание арабского.

Как вы думаете — среди потенциальных кандидаток много было таких, особенно в Питере-то? Вот-вот. Короче говоря, её — взяли. И не пожалели, по окончанию срока контракта звали и приглашали ещё и снова. Но, больше туда уже попасть не захотела. Потому как на деле престижная уже даже по названию-то частная клиника, высококлассное оборудование, все, казалось бы, условия по оплате, намного превышающей наши скромные российские ставки и оклады, а по истинной сути — закрытая шарашка без свободного перемещения по стране. Не тюрьма, нет, но предельно близко к её режиму. По возвращении — опять работа в неплохой и высокооплачиваемой клинике. По выходным — театры, музеи. В отпуск или совместная с сестрой поездка куда-то в другую страну или домой, где родители уже сильно постарели и стали сдавать… И ни семьи, ни детей. Так и жила.

В один из обычных выходных дней, который «был обычный серый питерский», то есть — с обычным и привычным там легким моросящим дождичком, как-то собралась в недалекую автобусную экскурсию в пригород — в Петродворец, Пушкин, Гатчину, не стал уточнять, куда-то туда. Там есть что посмотреть. В любое время года и в любую погоду. Не так скучно дома сидеть, да и как-то немного ей развеяться захотелось.

После нее в тот же день собиралась она посетить одну из питерских замужних подруг, с которой вместе училась в аспирантуре и проходила многие практики. Для презента, не приходить же в дом с пустыми руками, как обязательный в таком случае кучтанэч (подарок — (тат.) при встрече или «гостинец,» если дословно по нашему) взяла с собой банку хорошего растворимого кофе и вкусного весового чая, а тортик или пирожные посвежее собиралась приобрести уже перед самым её домом — в знакомой кондитерской неподалеку. Было в тот день ещё не холодно, осень у них только-только начиналась, зато листья на