деревьях полыхали всеми оттенками золота и багрянца… При себе — небольшая сумочка и неизменный спутник питерского жителя — небольшой зонтик.

В время экскурсии засмотрелась на парковую красоту, фонтаны, статуи в осыпи листьев и… осознала себя уже на моем острове. Первый шок и испуг — это когда поняла что вокруг вовсе не цивилизованные и упорядоченные и освоенные трудолюбивыми людьми за много сотен лет окрестности Питера. И рядом — не не побережье холодного и мелководного Финского залива, а реальное тропическое море, на берегу которого она здесь оказалась. Тёплое Море, во многом похожее на здешнее она в той арабской стране уже видела. Изредка им предоставляли автобус и вывозили на закрытый от посторонних пляж, где мужчины и женщины загорали и купались отдельно, женщины так вообще в специальной купальной одежде. Тут же… нет слов, одни эмоции, но где-то в чем-то с той страной сходство есть. Природа, погода, растительность… тут еще и коммуникатор на руке «приятно порадовал». Ей, кстати, полуденное информационное сообщение выдали практически сразу. Видимо долго «в отключке» была, как-то так это мы поняли, когда сравнивали мое и ее пробуждение в незнакомом месте.

Постепенно осмотрелась, порадовалась за себя, что не на каблуках была, по тутошним камням-то скакать намаялась бы, да и двинулась, не торопясь, вдоль берега. Кстати, что характерно — обувь на высоких каблуках старалась и дома на Земле и вообще практически не носить. Почему — я спросил. Ответила просто — и так рост у нее немаленький, да и как практикующий врач-ортопед прекрасно понимала что такое — источник повышенной опасности. В ходе прогулки вдоль берега, от него, в отличие от меня, она решила не удаляться, в какой-то момент набрела на мою пирамидку.

Вот и выходит: не зря ее строил — поняла что не одна здесь и как-то внутренне успокоилась. Ну вот будет ли потенциальный «маньяк и людоед» строить подобные пирамидки, складывая камушки? Хотелось верить, успокаивала себя — что нет. Плиту терминала, кстати, нашла там же, неподалеку от моей пирамидки, но активизировать и получать с нее что-либо не стала, решила выяснить у более знающих людей что это такое и как оно тут что. Потом уже, после мы, смеясь, не раз подшучивали друг над другом что взаимно нашли свои плиты поставки предназначенные друг другу. Только я-то свою находку сходу оживил, а она пока в запасе оставила. Ну что ж, вполне разумный ход. Там же «в инструкции» про не рекомендацию лишних перемещений было сказано, вот и она не стала её двигать и куда-то тащить пока. Так и вышла к вечеру почти к тому месту откуда свой путь начала.

Тем временем и я, «открыватель и картограф новых Островов и Океанов» неспешно «с горочки спустился», первый заказ с вероятного её терминала, сработавшего «на предъявителя», сделал. И, поскольку, дело было к вечеру — разжег костер. К нему она и вышла. Говорит что очень стеснялась подойти и заговорить первой, в восточном «гостеприимстве» женщина первой разговаривать просто права не имеет, да и вообще прав имеет меньше, чем ноль… Казалось бы — столько лет с русскими рядом, а вот поди ж ты…

И тут я, несущий приветственную ахинею сразу на нескольких языках, весь такой усато-бородатый. Не какой-то там «зачуханный» арабский крестьянин-феллах, конечно, и не полудикий кочевой бедуин, любого из которых почему-то подспудно ожидала и боялась встретить — это ж видно. Малость «поцивилизованней», всё же, чем они. Самую-самую малость! Но кто ж его, меня, то есть, знает, у нее же, кроме зонтика и маникюрных ножниц при себе никакого оружия для защиты и самоуспокоения нет ничего… И темнеет всё быстрее и быстрей.

И вдруг я начинаю, пусть и с заметным русским акцентом, говорить с ней на её родном татарском! Шок — это как раз по-нашему! Откуда акцент? Ну тут просто — это и я объясню, вот прямо сейчас вслух скажите-поздоровайтесь — Исанмысез. И что? Сказали? Точно, и вслух? А вот и нет, вы неправильно сказали, дежурно и резко, как тупым топором рубанули!" Сразу видно — не умеете! Артикуляция ваша немного по-другому устроена и не предусматривает правильного произношения! Это по-русски как не скажи, как слова не переставляй — и всё всегда правильно будет, а «Восток — дело тонкое», там все на интонациях, полутонах и недомолвках. Ладно уж, научу как верно сделать.

Улыбайтесь, ещё больше улыбайтесь, как будто дорогого друга видите и, сделав мимику лица как можно более сладкой, почти сладко-приторной, на полу-выдохе произнесите: Исанмызез, дуслар! И. те самые друзья, которые — лар, это у них множественное число так обозначается, вас встретят как родного, потому что правильно вы на этот раз скажете. Ну и все остальные слова желательно с такой мимикой произносить. Я когда с ней говорил — то широко улыбался, то, подбирая слова, слега забывал об этом, вот и проще было на понятный обоим русский перейти.

Кстати, объясняю как понял кто она по национальности — по манере шарфик в косынку превращать и характерному женскому узлу на нем. Не скажу что меня этому специально где-то учили, просто знаю и всё — жизненные наблюдения, наверно. Тут даже цвет платка значения уже не имеет, ведь не зеленый у нее и не очень яркий был. Да, в общем — какая теперь разница-то? Земляки, и это уже много!

Отзвуки душевной непогоды,

В сердце одиночества печать,

И бессонниц горестные всходы

Надо благодарно принимать.

Да, бессонница нам в прошедшей ночью досталась знаковая. Мы ж у костра сидели, общались, а как полило сильней, он почти сразу и потух, какое-то время ещё вяло дымился, затем и его залило. Накрыли кострище камнями, плиту терминала мою тоже на всяк случай камнями привалили, хоть она и на некотором «возвышении» была, но «береженого Бог бережет, а неосторожного конвой стережет», или, если принять Фа́ины арабские впечатления, «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай!»

Всё, что носимого было спешно разложили-рассовали по моей сумке и её пакетам, у нее их несколько пустых с собой оказалось. Вот у меня дома есть совковый «пакет с пакетами», как и у всех у вас, впрочем, а вот с собой как-то не привык их таскать. Под проливным дождем, оскальзываясь и придерживая друг друга, постарались отыскать хоть какое-то укрытие от ливня. Тогда я и сам понял КАК же я хочу прочный и надежный дом. Свой дом, сложенный из бревен.

Не-не, плетеную мебель и гамак под тентом я тоже хочу, и