— Вы готовы ехать?

Она взглянула на него с удивлением.

— Ехать? Но куда?

— На аукцион, разумеется.

— Вы хотите сейчас поехать на аукцион?

— Да, конечно. Я собираюсь приобрести несколько книг.

— Но сегодня только начало торгов…

— И что же?

Джулиана ненадолго задумалась, потом решительно заявила:

— Поверьте, сегодня не будет продаваться ничего интересного, ничего достойного внимания. Полагаю, будут только книги в очень плохом состоянии.

— Но ведь вы все равно хотите увидеть аукцион? — спросил Чейз с улыбкой.

Конечно, она хотела, даже очень хотела. Но как лорд Чейз догадался об этом? Ах, наверное, она совсем не умеет скрывать свои чувства…

Маркиз снова рассмеялся и сказал:

— Вижу, что хотите туда поехать. Так как же, поехали?

— Мне не следовало бы оставлять без присмотра мою лавку, — пробормотала Джулиана. Ей ужасно хотелось поехать на аукцион, но она не хотела, чтобы Чейз подумал, будто она готова выполнить любое его желание.

Посмотрев в окно, она увидела карету маркиза — ярко-красную на фоне сероватой измороси. А рядом с каретой стоял слуга, державший дверцу приоткрытой.

Судорожно сглотнув, Джулиана пробормотала:

— Что ж, пожалуй, я смогу потратить на это дело час или два. Подождите, сейчас я схожу за шляпкой.

Поведение миссис Мертон показалось Кейну не менее занимательным, чем сам аукцион. Ошеломленная быстротой продаж, она тихонько ахала, когда происходило что-то более или менее значительное. При этом она шепотом давала характеристики всем присутствующим в зале.

Но казалось, что более всего ее удивляли цены; они были довольно низкими, и многие из книг продавались за несколько шиллингов, некоторые — за фунт или два. В нескольких случаях Джулиана назвала свою цену, но ничего не выиграла.

— Это просто возмутительно, — пожаловалась она после того, как тусклого вида том ушел к другому покупателю. — Одно дело, когда какой-то раритет взлетает высоко, но ведь это весьма ординарная книга.

— Почему вы хотели купить именно ее? — спросил Кейн.

— У меня есть клиент, которому она подошла бы, но не за такую цену. Предупреждаю вас, милорд… Если вы намереваетесь что-то купить на этой распродаже, будьте готовы хорошо заплатить.

— Меня уже предупредили должным образом. Я собираюсь купить вот эту книгу. — Маркиз указал на позицию в каталоге.

— Это довольно редкая книга, — пробормотала Джулиана, нахмурившись. — Но скорее всего она в ужасном состоянии, если ее продают сегодня.

— Это не важно. Я хочу прочитать ее. Очень люблю поэзию Херрика. — Кейну понравилось название: «Геспериды, или Сочинения светские и духовные». Он ничего не знал о божественной стороне вещей, но помнил, что этот поэт питал нежность к женщинам.

— Сэр, я уже высказывалась относительно подобных книг, — заявила Джулиана, снова нахмурившись.

Кейн с улыбкой пожал плечами:

— И все-таки я куплю ее.

— Я не соглашусь на слишком высокую ставку, милорд.

— Миссис Мертон, вы будете называть цену до тех пор, пока я не скажу вам, что следует остановиться. Я твердо решил, что куплю эту книгу. Вы меня поняли?

Джулиана молча кивнула и отвернулась.

Когда служитель поднял над головой книгу Херрика, Кейн убедился, что миссис Мертон абсолютно права. Состояние тома и впрямь было ужасным. В конце концов Херрик был отдан ему за пять фунтов, а миссис Мертон при этом заметила, что он заплатил слишком много.

Но Кейн вовсе не считал, что переплатил. Войдя во владение наследством, он мог купить все, что хотел, и тратил немалые деньги на комфортные кареты, на шикарные ливреи для своих слуг, а также на собственный гардероб. И конечно же, он с удивительной щедростью содержал своих любовниц. Однако Кейн не мог припомнить, чтобы какое-нибудь приобретение принесло ему такую же радость, как это потрепанное издание стихов деревенского пастора.

Сделав эту покупку, маркиз снова принялся всерьез изучать каталог. А в конце дня, когда он ожидал отошедшую ненадолго миссис Мертон, к нему подошел Тарквин Комптон. Внимательно посмотрев на маркиза, он сказал:

— Чейз, вы приобрели очень хорошую книгу. И чертовски редкую.

— А почему же вы не называли свою цену? — осведомился Кейн.

— У меня уже есть точно такая же. Отличный экземпляр в современном переплете из телячьей кожи.

— А мой экземпляр выглядит так, словно его переплетали… в шкуру из старой кошки.

Комптон рассмеялся.

— Вы сможете переплести его заново. Кстати, он абсолютно полный. Я сам проверял. Аукционисты допустили ошибку, назначив его на продажу сегодня, вместе со всякой мелочью.

При этих словах Комптона Кейн расплылся в улыбке. Ему ужасно захотелось сообщить миссис Мертон о своей удаче.

— Чейз, вы не хотели бы пообедать со мной и с Айверли на следующей неделе? — неожиданно спросил Комптон.

Кейн взглянул на собеседника с некоторым удивлением. Насколько он мог припомнить, представитель светского общества впервые приглашал его отобедать. Причем приглашал не кто-нибудь, а Тарквин Комптон. Неужели этот человек стал уважать его только из-за того, что он купил редкую книгу?

Лорд Чейз предложил Джулиане отвезти ее домой. Поскольку шел холодный дождь, ему не пришлось долго ее уговаривать, и она охотно села в карету, где на полу лежали горячие кирпичи.

— Должно быть, вы проголодались, — сказал маркиз. — У вас есть кто-то, кто вам готовит?

— Я готовлю сама.

— Но вы работали целый день. Это неправильно. Кто-то должен готовить человеку, проработавшему весь день.

— Для этого мужчины имеют жен, — заметила Джулиана с улыбкой.

— Нет, для этого все люди имеют поваров.

Попрощавшись с маркизом, Джулиана вошла в дом и поднялась в свои крохотные комнатки, находившиеся над лавкой. Ей очень не хотелось покидать роскошный и теплый экипаж лорда Чейза, и собственное жилище показалось ей сейчас ужасно неуютным. Накинув на плечи плотную шерстяную шаль, она осмотрела свою кладовку. Кроме сыра и черствого хлеба, в ней ничего не оказалось.

И тут вдруг к ней вновь подкралась тревога — она вспомнила о шуме, который слышала ночью и о котором забыла на аукционе. И впервые за несколько месяцев Джулиана затосковала о Джозефе.

Что же касается маркиза… Как ни удивительно, она получала удовольствие от разговоров и споров с лордом Чейзом. Более того, ей даже нравились грубоватые шутки, которые отпускал ее спутник, рассказывая о ком-либо из присутствовавших на аукционе.