Сосредоточиться было бы довольно трудно, даже если бы они изучали что-то весьма серьезное, — например, издание Кэкстона. Но Аретино!.. О Господи, это была на редкость эротичная книга!

Джулиана никогда не видела это издание, просто знала о его репутации, точнее — о дурной славе. И вот теперь они вместе с Чейзом рассматривали эту книгу.

«Диалоги и тридцать пять позиций», — прочитала Джулиана, когда маркиз раскрыл том на титульной странице. Это выглядело вполне невинно, пока она не поняла, что имелось в виду под словом «позиция». О Боже, она даже не догадывалась, что мужчина и женщина могут проделывать такое!..

Тут маркиз принялся листать книгу, рассматривая иллюстрации. И Джулиана почти сразу же почувствовала, как запылали ее щеки. «О Господи, что они собираются делать?» — подумала Джулиана, взглянув на довольно полную и почти обнаженную женщину.

Джулиане ужасно хотелось зажмуриться, но она, стараясь говорить как можно спокойнее, бесстрастным тоном заметила:

— Полагаю, это прекрасная иллюстрация.

Маркиз кивнул и ровным голосом проговорил:

— Да, очень неплохая.

Джулиана перевернула страницу — и снова чуть не зажмурилась. Судорожно сглотнув, она заявила:

— Замечательное издание. Обратите внимание на свежесть гравюры, милорд. И здесь очень хорошая печать.

— Да, в самом деле, — пробормотал Чейз. — Похоже, печать у него получается очень недурно. — Маркиз явно имел в виду мужчину на иллюстрации, припавшего губами к лону обнаженной женщины.

Джулиана украдкой взглянула на своего клиента, но тот по-прежнему сидел с серьезнейшим видом. «Нет, не верю! — воскликнула она мысленно. — Конечно же, он смеется надо мной!»

Джулиана что-то лепетала о качестве рисунка, о великолепном переплете, но думала в это время совсем о другом. «Боже, что со мной происходит?» — спрашивала она себя в отчаянии. Она прекрасно сознавала, что воспринимала Чейза не как покупателя, а как мужчину. Как очень привлекательного мужчину, к которому ее влекло все сильнее.

В какой-то момент ей вдруг представилось, что она видит на рисунках… себя с лордом Чейзом! И в тот же миг она ощутила жар между ног и почувствовала, как напряглись ее груди. Немного помедлив, Джулиана посмотрела вниз, чтобы удостовериться, что ее отвердевшие соски не выделяются под тканью платья. К счастью, платье было довольно плотное, — но вот что делать со щеками? Казалось, что щеки ее пылают ярким пламенем.

Никогда еще Джулиана не испытывала большего облегчения, чем в тот момент, когда дошла до последней страницы и закрыла книгу.

— Спасибо, миссис Мертон, — сказал маркиз. — Благодаря вашему рассказу я узнал очень много нового.

Джулиана что-то пробормотала в ответ; она была абсолютно уверена, что познавательное значение эта книга имела только для нее.

А лорд Чейз — по-прежнему чрезвычайно серьезный — продолжил:

— Если вы больше ничего не хотите показать мне сегодня, позвольте отвезти вас домой.

— Благодарю вас, милорд, но у меня еще несколько поручений, которые я должна выполнить по пути. Я пойду пешком.

— Сегодня очень холодный день, — напомнил маркиз.

О Господи, да пусть даже снег пойдет! По крайней мере она хоть немного охладится!

Маркиз Чейз нисколько не удивился, когда в комнату вошла экономка. Она частенько выполняла по утрам обязанности слуги — вот и сейчас пришла с кофейником.

— Что-то вы рано поднялись, милорд. И уже три вечера кряду рано возвращаетесь домой. Уж не опал ли ваш член?

Она налила ему в чашку кофе, выгнув руку с остатками той элегантности, которая приносила ей успех в начале карьеры. К сожалению, претензии Мелисанды Дюшан на элегантность были столь же искусственны, сколь и ее французское имя, и их никак нельзя было распространить на ее речь — такую же «земную», как и бывшая профессия Мелисанды.

— Неужели наблюдение за состоянием моих половых органов также является обязанностью экономки?

Дама издала смешок и воскликнула:

— Конечно, является! Особенно с тех пор, как я научила вас поддерживать себя в хорошем состоянии. Вы были таким маленьким чувственным шельмецом!.. И я хотела бы знать: почему вы встали так рано и почему явились на завтрак в девять утра?

Маркиз ненадолго задумался, потом вдруг сказал:

— Знаешь, Мел, я решил заменить кое-кого из моих слуг. Что ты об этом думаешь?

— Думаю, что вам не следует с этим торопиться, сэр, — проговорила экономка, нахмурившись.

— Что ж, садись, Мел, и выпей со мной кофе. Расскажи мне новости.

— Сэр, но я не могу этого сделать. Так не положено! — Как ни странно, но Мел упорствовала в том, что знает свое место. Однако Кейн был близок с ней с того самого дня, как она и ее подруга Бет нашли его истекающим кровью в канаве и приютили в борделе миссис Рафферти.

Мел и впрямь была довольно странной экономкой; она могла отказаться сесть в присутствии хозяина, но не стеснялась отчитывать его. И всегда высказывала свое мнение с предельной откровенностью.

— Сэр, я положила газету и почту вот сюда. — Она кивнула на маленький столик. — Так что вы сможете прочитать новости самостоятельно. И мне очень хотелось бы, чтобы вы рассказали мне, что с вами происходит.

— Мы с Нэнси расстались по взаимному согласию, если ты это имеешь в виду. Она решила, что должна посвящать больше времени своему вокалу.

— Но я слышала, что она при занятиях уделяет некоторое время сэру Герберту Дичфилду, — заметила экономка.

Кейн невольно вздохнул. Интересно, сколько времени требуется для того, чтобы известие о новом покровителе его любовницы дошло до каждого слуги лондонского Уэст-Энда? Должно быть, около часа.

Маркиз молчал, и экономка с улыбкой спросила:

— Она подставила вам ножку, да?

— Просто так получилось. Она проявила инициативу и настояла на том, чтобы мы расстались.

— Умная девчонка. Она была с вами шесть месяцев. И конечно же, прекрасно знала, что ваша связь долго не продлится. Но я не понимаю, почему вы не найдете себе другую. Это совсем на вас не похоже, Кейн.

— А разве ты не слышала?.. Я решил… заняться литературой. Собираюсь купить книгу. А если миссис Мертон посоветует, то очень много дорогих книг.

— Ха! — Мел расплылась в улыбке. — Я знала, что все дело в женщине. Но зачем вам покупать книги? Разве у вас их мало?

— Миссис Мертон пыталась заинтересовать меня итальянскими книгами о жизни проституток и сутенеров.

— В этом не много смысла. Вы уже все о них знаете.

— Да, несомненно. Так получилось, что я когда-то прочитал эту книгу.

— Интересная?