* * *

– Ты спас меня, а сам едва не погиб, – вдруг заговорила Вера. Она пытливо заглянула в мое лицо.

– И что? – Я замедлил шаг, подбирая нужные слова. – Если бы я тебя бросил, потом бы мучился от стыда до конца дней. Я согласился взять с собой попутчика – значит, принял на себя ответственность за его жизнь. Ферштейн?

– Рисковал жизнью из-за ответственности за постороннего? – спросила Вера с интересом.

– В такой ситуации я спас бы любого. Нельзя давать трусости победить себя, один раз поддашься ей – и потом уже никогда не сможешь… – Я сбился с мысли из-за невесть откуда взявшегося пафоса в искренних, в общем-то, словах.

– А как ты стал сталкером?

– А то ты не знаешь, как это происходит! – хмыкнул я и тут же в растерянности почесал кончик носа: действительно, откуда бы ей знать? – Короче, затянуло потихоньку.

– А почему у тебя такое погоняло – Алгоритм?

– Долго рассказывать.

На самом деле рассказать можно было и быстро, да только я отчего-то стеснялся. Кличку мне дал наставник после первой же вылазки на запретную территорию. Заметив, что я подолгу задерживаюсь подле каждой встреченной аномалии, рассматриваю почву вокруг нее, растительность и так далее, он не выдержал: «Ну что ты пялишься на них, как на титьки молодухи?!» Я стушевался, но все-таки ответил правду: «Я считаю, что должен быть какой-то алгоритм их возникновения. Поверхностные аномалии – это только внешняя атрибутика глубинных процессов…» «Тю! – скривил губы наставник. – Так эти процессы учеными много лет изучаются. Неужто ты решил, что умнее их и сам во всем разберешься?» Я покраснел, набычился и с трудом выдавил из себя: «Вот процессами они пусть и занимаются! Мне неинтересно, почему обжигает «электра», а «ведьмин студень» делает кости мягкими. Мне интересно, почему они появились вот в этом конкретном месте. В Зоне совсем другие физические законы, но все-таки это законы! Помните, вы мне про «звездочеты» рассказывали? Ну, что эти кристаллы колониями появляются? Вам самому это грибную полянку не напоминает? Хороший грибник всегда заранее может определить, где появится «ручеек» опят, а где – боровики. А почему? А потому что знает алгоритм! Оценивает совокупность разных факторов – какие деревья вокруг, какая почва, какая влажность, какая освещенность – и на основе такого бытового анализа делает вывод и прогноз: это благоприятное место для роста определенной грибницы, через пару дней здесь вылезут рыжики, надо будет сюда вернуться. Вот и я хочу составить такой алгоритм появления аномалий!» Наставник поржал надо мной и, само собой, прозвище «Алгоритм» приклеилось ко мне тут же и намертво.

– …И ты что, действительно одиночка? – продолжала расспросы Вера.

– Раньше ходил в группе, с наставником, потом у меня был напарник – Штырь. Хороший был сталкер, хоть и немного со странностями – он пытался наладить контакт с дикими мутантами, идиот. Они-то его и утащили однажды ночью. А может, он с ними добровольно ушел, с него станется. В общем, сейчас я один. Пока один.

– Что же ты не примкнешь к какой-нибудь другой группе?

– Примкну, – пожал я плечами. – Вот только найду тех, в ком буду уверен – и вольюсь, так сказать, в дружный коллектив. Одиночка – это, может, и романтично звучит, но на деле… Да ты сама видела, что может случиться, когда спину некому прикрыть. Но абы к какой группе не присоединишься, верно? Вот так доверишь тыл прикрывать, а тебе в него и выстрелят из-за дорогого артефакта. В тыл то есть.

– Но ведь сталкеры – не бандиты и не мародеры! Есть же у них какие-то моральные кодексы?

– Не идеализируй сталкеров, подруга, – посоветовал я. – Мы самые обычные люди, среди нас всякие встречаются. – Я подумал и усмехнулся: – Ишь ты, кодексы!

Это я пишу, Мудреный. Реальный пацан.

Наш союз с Кувалдой и Сутулым сформировался не случайно. Мы жили в одном дворе, в школе учились в одном классе. Мы всегда были вместе, помогали и защищали друг друга. Такая простая, но эффективная тактика помогала нам годами, и со временем мы завоевали уважение старших ребят. Потом – завод и будничная жизнь обыкновенных провинциальных трутяг. Немудреная работа, которая помимо небольшого заработка не приносила ничего, лишь скуку и непрерывное желание напиться после смены. Потом на нас обратили внимание местные авторитеты, но пойти к ним в качестве «быков» – нет уж, увольте, это не входило в наши планы.

Наша неразлучная троица развлекалась, как только могла. В летние вечера мы предавались излюбленному занятию – распитию пива на скамейке в единственном на весь городок сквере. Там, не отрываясь от приятного процесса, мы намечали будущую жертву. Потом разделялись: двое оставались дожидаться, когда какой-нибудь пьяненький одиночка прошкандыбает мимо скамейки домой. А дальше – наша стихия. Умора, ща оцените! Помню, как-то мы с Сутулым – ну, друг мой, сам-то я заслужил кличку Мудреный – пьяно пошатываясь (конечно же, ради куража и маскировки!), неторопливо направились за одним ботаником. Тот хоть и бухой был, а ведь сообразил, что мы не зря за ним следуем. Идем мы за ним, значит, а навстречу наш дружок Кувалда двигается целеустремленной походкой семьянина, который спешит домой к любимой семье. Наша жертва, конечно же, постоянно оборачивается на нас, а мы его, постепенно ускоряя шаг, нагоняем. Нагнали. Он свои кулачки поднимает и испуганно мяучет:

– Что?!

– Ничего, брат! – Сутулый подходит к нему с распростертыми объятиями и бьет ногой в пах. Тот ойкает от боли, закономерно брякается на колени, начинает скулить, а мы мутузим его ногами и, самое главное, чего мы добиваемся: вот он, момент! Наша жертва вспоминает про Кувалду – он ведь, типа, положительный персонаж, обязан вмешаться в безобразие!

– Помогите! – пищит ботаник сдавленным голосом.

Кувалда, конечно же, спешит на помощь.

Подбежал – да как даст тому ногой по ребрам со всей дури, а тот-то не в курсе, что все мы трое заодно, и курлычет истерично – мол, вы не того бьете! Нет, ну вы видели такое?! Умора же!

Или еще вот у нас какое занятие было. Сутулый любил косить под недалекого малого. Ну, подсядет к дяде умному какому-нибудь на лавочку в скверике. Ему, дяде, дома надо свой коньячок дорогой пить, а он после успешной сделки выпил на презентации, и его там нахвалили выше потолка, вот и думает он, что весь мир теперь у него в кармане. Сутулый коньячок пьет, когда через раз нальют, и с глупым видом проклятого всем миром неудачника хвастовство упакованного дядьки слушает. Тот его, конечно, покровительственно жалеет, что он недотепой таким родился, а Сутулый ручки под подбородком сложит и сопит.

Мы с Кувалдой в это время пиво глушим в кустах и прыскаем, еле сдерживаясь от хохота. Видел бы дядька этот, повелитель мира, как Сутулый своими длинными ручищами на ринге работает! Так-то он мастер спорта по боксу, частенько в Одинцово на бои за деньги выезжает! Сутулый же как бабло зарабатывает? Скажут – ложись в третьем раунде, он и ляжет. Да еще такой бой в первых двух раундах покажет, что просто кино можно снимать! Кувалда – парень габаритный, косая сажень, и бьет с огромной силой, но в реальном спарринге ему ни за что не выстоять против Сутулого. Они ростом одинаковые, и наш общий друг действительно не производит впечатления супермена, но в кулачном бою ему нет равных по силе и тактике.