— Не знаю, — тихо сказал Сэм. — Иногда следует идти вперед вне зависимости от возможностей.

Вернувшись в дом, Сэм отнес вещи Эмелии в ее спальню, не позволяя ей поднимать сумки. Когда она начала их переставлять, он ее остановил:

— Оставь их на время. Я умираю от голода, и мы так и не попили кофе.

— Ты иди, а я не голодна.

— Эмелия…

— Пожалуйста, Сэм! — Ее голос надломился, из глаз полились слезы, которые она сдерживала несколько часов.

— О, дорогая, — пробормотал он и обнял ее, а она уткнулась лицом ему в грудь. Подведя ее к оттоманке, он усадил ее и, не размыкая объятий, стал осторожно укачивать.

Рядом с ним было так приятно и безопасно. Сегодня у Эмелии был ужасный день…

— Прости, — прерывисто прошептала она. — Просто мне действительно трудно. Столько воспоминаний…

— Не сомневаюсь. Тебе не нужно просить прощения, — резко пробормотал он, гладя ее по голове и жалея, что не сможет уменьшить ее душевные страдания.

— Теперь я в порядке. — Эмелия высвободилась из объятий Сэма и смахнула слезы со щек.

Он вручил ей бумажный носовой платок и, нахмурившись, смотрел, как она вытирает им лицо.

— Что за идиотка! — проворчала она, смущаясь под его взглядом.

— Ты не идиотка, — буркнул он, присел перед ней на корточки и взял ее за руки. — Ты смелая и замечательная женщина, и я ужасно горжусь тем, как ты себя сегодня вела. Ты была доброй и благородной, а это нелегко.

Она почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы, и то ли засмеялась, то ли всхлипнула.

— Ты можешь на минуту перестать быть со мной таким милым? — запротестовала она.

Улыбнувшись, он поднялся.

— Конечно. Я умираю от голода. Прекращаем хныкать и отправляемся на поиски еды. Поблизости есть небольшое кафе. Там подается лучший морковный пирог в мире.

— Одни бесполезные калории.

— Глупости. Это же морковь, — сказал он.

— О, ну тогда правильно. Чего мы ждем? — произнесла она и, даже не потрудившись взглянуть в зеркало на свое заплаканное лицо, направилась к лестнице.

* * *

— Так ты подумываешь о коттедже?

Отправив в рот очередную порцию сливок, Эмелия покачала головой:

— Нет. Это как-то слишком легко.

— Может, и не надо усложнять? Знаешь, ради ребенка…

Она встретила его взгляд, и он увидел беспокойство в ее покрасневших глазах.

— Жизнь — сложная штука, Сэм. Даже если на первый взгляд кажется приятной и легкой.

Она права. Простое порой оказывается сложным, правда — ложью, любовь — обманом.

Конечно, нынешняя ситуация не сравнима с той, в которой Сэм оказался с Алисой. Эмелия участливая, добрая и внимательная, а Алиса оказалась холодной и расчетливой стервой. Сэму несказанно повезло, что они расстались.

— Итак, ты говорила, что должна показаться гинекологу. Так почему не обосноваться здесь и не заняться этим?

— Но, Сэм, я уже наблюдаюсь у врача, и даже если я хочу сменить его, в городе у меня будет больше выбора. И вообще, я должна серьезно все обдумать.

— Значит, ты не намерена здесь оставаться?

Она вздохнула:

— Для этого нужна веская причина.

Конечно, Сэм понимал, что он для нее никто. Их не связывают никакие отношения. Однако он все чаще ловил себя на мысли, что хочет эти отношения начать.

— Ребенок — веская причина, — произнес наконец Сэм, игнорируя остальные доводы. — Я не шутил, когда говорил о своем желании принимать ежедневное участие в его жизни. Просто подумай об этом. Отказавшись жить здесь, ты можешь все усложнить. Обещай, что подумаешь об этом.

— При одном условии, — произнесла она, и он мгновенно насторожился. Алиса тоже отличалась умением ставить ему условия.

— Каком? — осторожно поинтересовался он.

— Я хочу еще кофе.

Захохотав, Сэм махнул официанту.

Допив кофе, они приехали домой, и Эмелия сразу же поднялась к себе, чтобы привести комнату в порядок.

— Ты справишься одна или тебе понадобится помощь? — спросил Сэм.

Эмелия остановилась на лестнице и оглянулась на него. Сэм такой добрый, но она сегодня и так отняла у него достаточно времени.

— Я отлично справлюсь, — мягко уверила она его. — Спасибо.

— Всегда к твоим услугам. Позови, если я тебе понадоблюсь.

Закончив разбирать вещи, она вышла в сад, чтобы насладиться лучами послеобеденного солнца и изучить место для организации розария. По меньшей мере, Эмелия планировала этим заняться, но мысли путались, и она никак не могла сосредоточиться.

Выйдя из дома через некоторое время, Сэм обнаружил ее сидящей на скамейке. Он опустился рядом:

— Я искал тебя. Звонили Эмили и Эндрю. Они приехали.

— Они благополучно добрались?

— Да. Они приехали некоторое время назад и едва успели просмотреть почту. Они увидели письмо из клиники и позвонили мне по этому поводу.

— Ты сказал им о ребенке?

— Да. Я поступил правильно?

— Конечно. — Она поднялась. Сидеть на жесткой скамейке было не слишком удобно. — Так когда они приедут сюда?

— Через полчаса, может, раньше.

— Тогда мне лучше вымыть руки и надеть чистые джинсы.

Он улыбнулся и провел пальцем по ее щеке.

— Тогда тебе нужно смыть с лица грязь, если только это не новый крем для лица.

— Так и есть, — парировала она. — Очень полезно для кожи.

Сэм взял Эмелию за руку и внимательно ее оглядел.

— Ты работала.

— Я пропалывала вокруг кустов роз. Этого не делали годами.

— Не нужно перетруждаться.

Искоса взглянув на него, Эмелия вытерла руки о джинсы.

— Не беспокойся, я не дурочка.

— Хорошо. Я поставил чайник. Они уже скоро приедут, я долго тебя искал.

— Извини, мне следовало предупредить, чем я собираюсь заняться, но я увлеклась, — призналась она с улыбкой.

Он внимательно посмотрел в ее лицо и не заметил в нем прежнего напряжения. Эмелия казалась спокойной.

— Не волнуйся об этом. — Он улыбнулся и направился к стеклянным дверям, которые вели в его кабинет. — Пошли, тебе нужно привести себя в порядок. У тебя трава в волосах.

— Это часть моего нового имиджа, — лукаво произнесла Эмелия.

Сэм почувствовал растущее возбуждение. Эмелия была прекрасна. Солнце ласкало ее кожу, ее глаза сияли, она казалась ему богиней…